Сайт портала PolitHelp

ПОЛНОТЕКСТОВОЙ АРХИВ ЖУРНАЛА "ПОЛИС"

Ссылка на основной сайт, ссылка на форум сайта
POLITHELP: [ Все материалы ] [ Политология ] [ Прикладная политология ] [ Политистория России ] [ Политистория зарубежная ] [ История политучений ] [ Политическая философия ] [ Политрегионолистика ] [ Политическая культура ] [ Политконфликтология ] [ МПиМО ] [ Геополитика ] [ Международное право ] [ Партология ] [ Муниципальное право ] [ Социология ] [ Культурология ] [ Экономика ] [ Педагогика ] [ КСЕ ]
АРХИВ ПОЛИСА: [ Содержание ] [ 1991 ] [ 1992 ] [ 1993 ] [ 1994 ] [ 1995 ] [ 1996 ] [ 1997 ] [ 1998 ] [ 1999 ] [ 2000 ] [ 2001 ] [ 2002 ] [ 2003 ] [ 2006. №1 ]
Яндекс цитирования Озон

ВНИМАНИЕ! Все материалы, представленные на этом ресурсе, размещены только с целью ОЗНАКОМЛЕНИЯ. Все права на размещенные материалы принадлежат их законным правообладателям. Копирование, сохранение, печать, передача и пр. действия с представленными материалами ЗАПРЕЩЕНЫ! . По всем вопросам обращаться на форум.



Часть I
Полис ; 01.12.1991 ; 6 ;

НА ИЗЛОМЕ КУЛЬТУРЫ: НЕКОТОРЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ И ВОЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О НИХ

В. В. Налимов

НАЛИМОВ Василий Васильевич, доктор технических наук, профессор, главный научный сотрудник биологического факультета МГУ.

Мне уже скоро прощаться и уходить отсюда. Я пришел на Землю, когда все было еще спокойно. Когда верили в безграничное будущее. Когда процветала Российская империя. Я прожил жизнь активно: много работал, многому противостоял, имел друзей и учителей, прошел через круг страдания, не схваченный фантазией Данте, написал много книг, которые можно было издать у нас или хотя бы на Западе. Видел зарубежный мир. Теперь мне хочется осмотреться: понять, что же произошло, в чем я участвовал, за что погибли близкие мне? Что оставляем мы будущим обитателям Земли? Я понимаю — мы стоим на изломе культуры. Но что об этом можно рассказать? Кто услышит сказанное?

Может быть, когда-нибудь я напишу и подробные воспоминания. Но это — потом, а время не ждет. Все сказанное здесь является дальнейшим развитием моей последней книги «Спонтанность сознания» (1).

Часть I

КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СЛОЖИВШЕЙСЯ СИТУАЦИИ

ВВЕДЕНИЕ. СУПЕРМАТЕРИАЛИЗИРОВАННЫЙ МИР

Негативный эксперимент был поставлен. Он длился более 70 лет. Он был направлен на то, чтобы жизнь приземлить, оторвать ее от Вселенского начала, подчинить ее новой идеологии, научной, как было сказано, а потому и истинной. Эксперимент проводился Административно-партийной системой по воле ее основателя. Не надо описывать, как проходил эксперимент, — мы все это хорошо знаем. Не надо описывать в деталях, чем окончился эксперимент, — мы это тоже хорошо знаем. Хочется только подчеркнуть, что именно непонимание природы человека разрушило социальную и экономическую структуру страны. Дискредитированной оказалась и сама идея коммунизма — великой утопии, созревшей еще в недрах христианской культуры. Пропал интерес к труду. Труд стал подчас просто невозможен или хотя бы непривлекателен, формы его проявления стали зачастую оскорбительными — кто из нас не испытал это на самом себе? На смену труду пришли спекуляция, алкоголь, грубость и агрессивность. Наглость повседневного поведения теперь уже проявляется не только со стороны властей предержащих, но и со стороны самого измученного народа. И это страшно.

А что Там?

Там тоже была трагическая вспышка безумия, подавленная общими усилиями высокоразвитых стран. Теперь, раны, кажется, залечены, Техника там породила невиданную роскошь жизни — не для избранных, а для многих. Социальная справедливость там представлена несравненно выше, чем у нас, Не только привилегированное лицо, но и каждый человек среднего уровня может купить себе нужное лекарство, любую бытовую машину, может поехать в другую страну за свои деньги и без специального разрешения.

Но не все так отрадно.

Нельзя сказать, что там нет духовности. Ей никто не препятствует. Она сама ушла на задний план, став на колени перед материальным успехом в жизни. Во всяком случае, там нет той духовности, которую ищем мы, изголодавшиеся по ней люди из России. Хочется напомнить, что Европейская культура началась с философов Древней Греции. Теперь философия вдруг прекратилась — произошло это на наших глазах. Философия, как Здесь, так и Там, превратилась в комментаторство сказанного ранее. Почему? Нет новых, вдохновляющих идей? Говорят, Там нет для них маркетинга, но почему нет? Пока ответить можно только риторически: раз нет, значит, никому не надо.

Творчество Там, конечно, никто не контролирует. Но творящий все время должен помнить о маркетинге — удастся ли ему продать то, что он сотворил? А маркетинг суров — он подчиняется существующей парадигме и охраняет ее. Деньги — организующая сила общества. Это, конечно, хорошо, это прекрасно. Это разрушает феодальную структуру с ее системой привилегий и дискриминаций. Перед деньгами все равны, а неравным (больным) можно помочь — именно в этом должна проявляться прежде всего социальная справедливость. Но устремленность к деньгам материализует жизнь, лишает ее глубокого духовного поиска. Не возрождается ли в новом варианте Древний Рим?

Правда, и с социальной справедливостью все-таки не все так просто, как кажется с первого взгляда. В США социальная несправедливость с наибольшей остротой выражается в том, что медицинское обслуживание (очень дорогое) доступно далеко не всем*. Здесь остается нерешенной проблема: как далеко может простираться устремленность к социальной справедливости — не поведет ли расширение ее к созданию ватного состояния общества, характеризующегося потерей трудовой активности? Во всяком случае, богатство страны само по себе еще недостаточно для успешного решения социальных противоречий.

Там, естественно, есть и протест. Это отнюдь не устремленность к революции — ее не может быть в сверхвооруженных странах. Это и не коллективное неповиновение в стиле Ганди. Это — горестный личностный протест, индивидуальный бунт, чаще всего бескровный и безнадежный. В США, по-видимому, около миллиона бездомных (или, может быть, больше) — по нашим меркам они живут не так уж плохо. Но они — вне системы, они — бунтуют. Протестующими — не принимающими систему — оказываются и алкоголики, и наркоманы, и добровольно уходящие из жизни, и те, кто сам не может справиться со своими неврозами. И наконец, бандитизм и терроризм. Не только в Америке, но и в тихой Европе. Вас предупреждают: при входе в собор Парижской богоматери висит предупреждающий плакат, показывающий технику срывания сумочек с плеча в толпе; в Стокгольмском аэропорту вас просят не спускать глаз с ваших вещей... Вот во что выродились протестующие герои прошлого.

* Несмотря на большие ассигнования. В статье (2) приводятся такие данные, касающиеся психиатрии: «В США ежегодно на нужды психиатрии расходуется около. 30$ млрд., а в CCCP 4—5 млрд. руб. »

Человек бросил вызов сам себе. И никто не знает, как отвечать на этот вызов. Как лечить алкоголиков и наркоманов? С бандитами, казалось, проще — можно всех выловить. Но что делать с ними потом? Государство, обремененное избытком тюрем, будет выглядеть как один из вариантов рабовладельческого общества. Как сгладить напряженность жизни высокообеспеченного общества? Как сформулировать новые смыслы, способные увлечь молодежь?

В последующих параграфах мы приведем подборку высказываний о современном состоянии Мира, заимствованных в основном из официальной государственной газеты. Теперь «Известиям» можно верить. Здесь мы в какой-то степени следуем за Ф. Достоевским, пытавшимся откликаться на текущую повседневность происходящего. Отметим, что официальные газетные данные иногда оказываются разноречивыми — тогда приходится приводить не единственный вариант.

Наша подборка — это не более чем попытка сконцентрировать то, что читателю ранее уже было знакомо в той или иной степени. В таком соединенном и плотно упакованном виде ранее знакомое обретает новое, набатное звучание.

Затем мы перейдем к философскому рассмотрению проблемы, которую можно было бы назвать вселенской экологией человека. Здесь мы будем иметь в виду не только физическую, но и духовную среду его обитания. Человек — единственное существо на Земле, которое обитает еще и в Мире смыслов и стремится заглянуть в запредельность Бытия. Закончим работу анализом причин глобального кризиса человечества, выделив особенно происшедшее в нашей стране.

СТАТИСТИКА СОЦИАЛЬНОГО НЕЗДОРОВЬЯ ВЫСОКОРАЗВИТЫХ СТРАН

Несмотря на все многообразие стран, охваченных современной научно-индустриальной культурой, они все оказываются пораженными одной общей болезнью — злокачественной социальной опухолью.

Одним из симптомов такого заболевания являются алкоголизм и наркомания. Приведем здесь несколько высказываний, заимствованных из статьи психиатра А. В. Немцова (3), профессионально занимающегося проблемой алкоголизма:

Рост потребления алкоголя в мире начался в середине 50-х годов и захватил в первую очередь промышленноразвитые страны.... Самым наглядным проявлением роста алкоголизации в мире явилось увеличение числа больных алкоголизмом. В нашей стране они составили 4, 7 млн. (1984 г. ). Но большая часть алкогольных проблем остается скрытой. В результате число учтенных алкоголиков составляет у нас около трети от общего числа больных алкоголизмом. Приблизительно столько же их в США — от 10 до 15 млн., по разным оценкам. У нас к подводной части «алкогольного айсберга» относится и самогоноварение, неконтролируемо увеличивающее потребление алкоголя.

Но дело не только в росте количества; происходили качественные изменения алкогольного потребления, тенденции которого в мире становились все универсальнее... В начале века в европейских странах одна женщина-алкоголичка приходилась примерно на десять больных мужчин, а в последние годы это соотношение 1: 5 и даже 1: 3, 4 (ФРГ, 1985). Серьезной проблемой стал ранний (до 18 лет) алкоголизм.

Грустные данные опубликованы и по наркомании (4, 29. VIII. 1990):

В СССР сегодня, по нашему убеждению, подкрепленному последними исследованиями, около полутора миллиона человек, которые пробовали или потребляют наркотики.

Особенно остро проблема наркомании проявилась в США. В статье Майклза (5) мы находим такие высказывания:

По сделанной оценке, в 1988 г. общее количество доступной марихуаны в США находилось в пределах 15000—21000 т, из них 651 т была конфискована в том же году... Хорошо известно, что пристрастие к наркотикам порождает (для своего поддержания) преступность, в результате чего 1/4 зарегистрированных убийств оказывается связанной с движением наркотиков, и в сентябре 1989 г. в США популяция тюремных заключенных превысила вместимость на 53 %. По существующей оценке, в США годовой расход на нелегальные лекарства составляет около 200 млрд. долл.; для сравнения: в 1988 г американцы потратили 37 млрд. на табак, 62 млрд. — на алкоголь, 101 млрд. — на новые автомобили и 497 млрд. — на питание (по данным Коммерческого департамента США). Отсюда следует, что нельзя сомневаться в серьезности наркотической проблемы.

Столь же тревожно обстоит дело с психическими аномалиями (4, 18. IV. 1989):

Проблемы психических заболеваний становятся все более актуальными. Число людей, страдающих клиническими формами душевных заболеваний, продолжает возрастать. На планете у 40 млн. жителей зафиксированы клинические формы расстройства, у 300 млн. — пограничные состояния. В нашей стране таких больных не менее 15 млн, 5, 5 млн. состоят на активном учете*. 17 % учащихся высших учебных заведений лечатся от тяжелых неврозов.

В США, по данным Национального института душевных заболеваний, ситуация характеризуется следующими показателями (6):

Более 15 % населения испытало симптомы душевного заболевания за последний (изучаемый) месяц, по данным исчерпывающего обследования, поддержанного федеральными средствами. Многие больные, может быть большая их часть, остались невыявленными, поскольку они не обращались за медицинской помощью.... Почти одна треть всех американцев по меньшей мере будут страдать серьезной душевной болезнью за время их жизни

Теперь несколько слов о самоубийствах. Здесь мы можем привести следующие данные (4, 3. 1. 1990):

Самый высокий уровень самоубийств — в экономически развитых странах с усложненными межличностными отношениями. «Рекорд» принадлежит Венгрии — 47, 3 случая в год на 100 тыс. населения. За лидером следует ГДР — 36, 2; далее Финляндия — 25, 0; Дания и Австрия — 24, 3; Япония — 24, 0; Швейцария — 23, 9; ФРГ — 22, 7 и ЧСФР — 21, 9

Теперь о положении в нашей стране. В целом по СССР — 22—24. В частности, в РСФСР и республиках Прибалтики — 23—29.

Существенна динамика самоубийств. Так, скажем, по США имеются такие сведения (4, 31. Х. 1984):

По данным находящегося в Атланте Национального центра по контролю над заболеваниями, за последние 30 лет число самоубийств среди молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет увеличилось на 300 %. Если в 1950 г. на каждые 100 тыс. человек приходилось 4, 5 случая самоубийств среди молодежи, то в 1980 г. — уже 12, 3.

То же самое наблюдается во Франции (4, 26. VII. 1987):

Бывший министр здравоохранения и социального обеспечения Франции Ж. Барро заявил, что самоубийство — основная причина смерти молодых людей страны в возрасте до 35 лет. Только в 1985 г. во Франции было зарегистрировано 12 тыс. случаев самоубийства и 120 тыс. попыток покончить с собой.

Несколько слов о преступности. Данные по нашей стране здесь противоречивы. В одной публикации утверждается, что за последнее время она стабилизировалась (4, 4. VIII. 1990). Пиковое значение — 2 млн. с лишним — было, достигнуто в 1985 г. Это само по себе крайне тревожно, при этом существенно и то, что преступность... стала и более изощренной, и лучше технически вооруженной.

* В более поздней статье (2) говорится уже, что «официально зарегистрировано 4, 6 млн. психиатрических больных. Может быть, здесь расхождение связано с неоднозначностью понимания того, что есть «психиатрический больной».

В то же время в более поздней публикации говорится иное (4, 13. IV. 1991):

Если сопоставить, например, преступность 1989 г. с 1983-м, то среднегодовой прирост будет около 4 %, с 1987-м — 18 %. Первый показатель терпим, от второго страшновато. А уж сравнить данные 1988 и 1989 гг — оторопь берет. Прирост — 32%! Сопоставив же показатели 1990-го и прошлых годов, можно делать любые выводы. По сравнению с предыдущим преступность выросла на 13, 2 %. Темпы прироста в два с лишним раза ниже, чем в 1989 г. Эта тенденция сохраняется и в текущем году. Значит, положение лучше? Но ведь преступность-то росла, и прирост был выше среднестатистического. Значит, положение ухудшилось?

Есть сведения о том, что в масштабах всего мира преступность, несомненно, растет, В сообщении, освещающем работу VIII Конгресса Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, мы читаем (4, 29. VIII. 1990):

Анализ данных показывает, что положение складывается весьма серьезное. За последние пять лет индекс преступности в мире вырос на 25 %, т. е. в среднем по планете преступность растет быстрее, нежели численность населения, валовой национальный продукт и иные показатели, к которым прежде было принято «привязывать» число совершаемых преступлений. Если не удастся затормозить этот процесс, то к 2000 г. эта проблема станет в ряд глобальных.

Существенно важным является и следующее высказывание (4, 13. IV. 1991):

Прогноз на 1975—2000 гг., рассчитанный в ООН, показывает, что среднестатистическое число зарегистрированных преступлений в расчете на 100 тыс. душ населения достигнет в развитых странах в нынешнем году 8 тыс. Восемь преступлений в год на сто граждан. Это очень много. Развивающиеся страны к этой отметке могут подойти в 2000 г.

Нашу страну все чаще называют развивающейся. Так вот в этом году наш уровень преступности — 1 преступление на 100 жителей. Исходя из мировых тенденций, это число в ближайшее десятилетие может вырасти в несколько раз.

Однако прогноз не закон, он всегда многовариантен, зависит от обстоятельств. Даже внутри страны разница коэффициентов преступности среди республик достигает 6-кратного, а среди отдельных регионов — 12-кратного размера. Одно остается бесспорным: намечаемая стратегия политического и экономического приближения СССР к развитым странам автоматически к сокращению преступности не приведет.

Высокий уровень преступности и ее устойчивый рост в Северной Америке и Западной Европе есть вынужденная плата общества за демократию и свободу, политическую, экономическую, психологическую.

Приведем здесь еще данные о числе заключенных в нашей стране (4, 25. VI. 1991):

Всего осужденных — 765 тыс.... 61 тыс. — особенно опасные рецидивисты, 4 тыс. из них — «воры в законе».

Но на первое место все же вышли США (4, 8. 1. 1991):

На конец 1990 г. в федеральных тюрьмах, тюрьмах штатов и округов содержалось более 1 млн. человек — либо ожидающих суда и приговора, либо уже отбывающих срок заключения. Об этом сообщила американская общественная организация «Сентенсинг проджект».

Но самым страшным для нашей страны, конечно, является уже вторичное явление — рождение умственно неполноценных детей (4, 30. X. 1989):

Увеличивается угроза и будущему поколению. Количество детей с умственной недостаточностью возросло с 900 тыс. в 1984 г. до 1, 1 млн. в 1988-м. Сегодня только в специальных школах РСФСР обучаются 260 тыс. детей-олигофренов.

Похожие данные о наследственных заболеваниях в целом опубликованы для УССР (4, 27. IX. 1988):

Только на Украине в специнтернатах на полном государственном довольствии находятся почти 100 тыс. практически неизлечимых людей. Ежегодный прирост больных, страдающих наследственными недугами, составляет в УССР 10—12 тыс.... Хронические больные наследственными болезнями занимают 20 % коек в детских стационарах и третью часть мест в больницах для взрослых.

Отметим здесь и еще одно печальное обстоятельство (7):

СССР занимает позорное первое место в мире по абортам. У нас самый высокий уровень распространенности абортов — примерно в 10 раз выше, чем в цивилизованных странах. Каждый четвертый аборт в мире — советский, хотя доля населения СССР составляет пять процентов мировой.

На фоне трагического обнаруживается подчас и то, что кажется прямо-таки забавным (4, 13. VIII. 1990):

В прошлом году Институт Гэллапа провел сравнительное обследование уровня знаний выпускников школ СССР и США в области географии. Открылся факт поистине сенсационный: 14 % американцев и 13 % наших соотечественников не нашли на карте территорию родной (!) страны.

А еще раньше в этой же статье читаем:

... 11 % выпускников средней школы США не могут разобраться в расписании автобуса, подписать конверт, понять содержание страхового полиса. Всего же официальная статистика насчитывает около 23 млн. функционально неграмотных среди американцев, около 6 млн. — в Великобритании, 3 — в Канаде, ФРГ, Франции.

И неудивительно, что в передовой газеты «Известия» (4, 15. VIII. 1988) мы читаем, что

... две трети детей уже в пятом классе испытывают отвращение к учению.

И еще одно грустное замечание, относящееся к будущему нашей страны (8):

Мнение учащихся 8—9-х классов единодушно: большинство учителей, с которыми им приходилось сталкиваться, авторитарны. Но интересен другой факт: 73 % подростков не испытывают особых неудобств от этой авторитарности. Она им не враждебна, наоборот, вполне приемлема. А вот неавторитарных педагогов подростки оценивают, как правило, отрицательно. ... Опрос школьников, которым сейчас 15, наводит на мысль: авторитарный стиль воспитания ведет к усредненности, формализации мышлений, сглаживает «непохожесть», «ершистость», своеобразие личности. Этих пятнадцатилетних мы уже проморгали! Школа, которую мы считаем чутким инструментом общественной жизни, продолжает тянуть старые мелодии. Наше посттоталитарное общество, как и прежде, печатает «тоталитарят».

Эти высказывания основаны на результатах социального и психологического исследования, проведенного в школах Москвы.

УГРОЗА ОТ НАРАСТАЮЩЕЙ ПЕРЕНАСЕЛЕННОСТИ ПЛАНЕТЫ

Популяция нашей Планеты растет,

как раковая опухоль, растет

 бесконтрольно

А. Минделл

Планета Земля — это космическая гостиница с ограниченным числом мест для проживания людей. Никто не может точно оценить число этих мест, Но грубо приближенные оценки возможны, и они выглядят устрашающе. Два года тому назад А. Минделл (9, р. 14) писал:

Человечеству потребовалось более миллиона лет, чтобы достигнуть в 1800 г. популяций! в 1 млрд. Теперь, 189 лет спустя, насчитывается 5 млрд 10 млрд это «максимум того, что может выдержать мир, интенсивно хозяйствующий с некоторой степенью комфорта». При современной скорости роста эта граница будет достигнута в 2030 г Более 90 % популяционного роста приходится на малоразвитые страны. В 2000 г. 80 % мировой популяции будет находиться в этих странах.

Из этих кратких слов с очевидностью следует, что уже к концу текущего века мир, идущий к катастрофе, будет находиться к тому же и в удивительно неравномерном демографическом состоянии, из чего в свою очередь будет следовать и экономическая неравновесность,

С биологической точки зрения не вызывает удивления возможность такого доминирующего расселения популяции одного вида. Подобное в биосфере происходит всегда, когда развивающийся вид не встречает какого-либо противостояния (вспомним о расселении кроликов в Австралии). Человек теперь настолько технически вооружился, что ему уже, кажется, ничто не может противостоять извне. Человека может погубить только само человечество.

Контроль за рождаемостью — это труднорешаемая задача. Некоторый опыт имеется в Китае, где проблема перенаселенности стоит особенно остро (напомним, что каждый пятый житель на Земле — китаец).

Вот как оценивается ситуация в самом Китае (4, 4. III. 1991):

Как считает Пэн Пэйюнь, председатель Государственного комитета по делам планового деторождения, за последние двадцать лет благодаря политике регулирования рождаемости в Китае появилось на свет на 200 (!) млн. младенцев меньше. В то же время перепись населения показала: «вне плана» родились 20 млн. детей На взгляд Пэн Пэйюнь, прирост населения в 90-е годы все еще остается на критической отметке Ведь вступило и вступает в детородный возраст многолюдное поколение, рожденное в годы «культурной революции», когда никаких ограничений не было. Уже очевидно, что стратегической цели (не более 1, 2 млрд. жителей в 2000 г. ) достичь не удастся. Более вероятная цифра — 1, 3 млрд. А между тем группа авторитетных китайских ученых сделала вывод: природные ресурсы и экономические возможности страны способны «выдержать» лишь 1, 5 млрд.... Наказание и поощрение — вот, пожалуй, главные методы регулирования рождаемости в Китае, хотя огромное значение уделяют воспитанию и убеждению. Стратегия едина, но на местах есть свои нюансы.

Выявились и первые негативные последствия (4, 4. IV. 1991):

В начале третьего тысячелетия нашей эры Китай может оказаться страной с наибольшим количеством стариков в мире. Уже сейчас в КНР насчитывается 100 млн. человек старше шестидесяти лет, что составляет 8, 8 % всего населения республики. Как предполагает официальная китайская статистика, это число может увеличиться в 2025 г. до 19, 3 %.

Можно обратить внимание на трудности, которые проявляются уже сейчас в некоторых высокоразвитых странах с ограниченной рождаемостью.

1. В природе женщины, видимо, заложен некоторый потенциал ласки и нежности, который теперь часто выплескивается на одного ребенка, — эта ноша для ребенка оказывается тяжелой, ведущей к вызреванию пассивности, ватности в характере; запоздалая попытка преодоления этого тяжелого бремени ведет к росту агрессии. Такое, во всяком случае, наблюдается в нашей стране.

2. Число разводов в развитых странах (в том числе и в нашей стране) катастрофически растет, и это опять-таки легко объяснимо: женщине естественно стремиться к тому, чтобы иметь нескольких детей, и если это каким-то способом пресекается, то подсознательное (стимулируемое телом) начинает протестовать: вспыхивает восстание против того, кого женщина любила и, может, продолжает любить.

Из кратко сказанного здесь следует одно очень важное заключение: борьба с многодетностью — это не просто изменение нашей веками сложившейся культуры, но еще и борьба с самой природой человека. Оказалось, что техника, создающая комфорт жизни, потребовала и здесь серьезную расплату.

УГРОЗА БИОСФЕРЕ

Здесь мы прежде всего приведем данные, касающиеся нашей страны. Автор примечательной публикации (4, 6. VIII. 1990) сначала говорит от своего имени:

... загрязнение природной среды достигло глобальной фазы. Это уже 290 ареалов, покрывающих территорию семи (!) Франций, и уже 60 млн. человек — под губительным воздействием химической атаки. И все это помимо Чернобыля...

Далее в публикации приводятся и такие высказывания:

Осознание кризиса, увы, идет медленнее, чем его приближение... Случайно ли, что именно в те годы, когда общественность стала бить в набат о спасении матушки Волги, неочищенные стоки в нее возросли в четыре (!) раза. В Азовское море — в три, и даже в священный Байкал — в полтора раза! Суммарный сброс достиг в прошлом году небывалых объемов — 34 млрд. кубометров! Выбросы вредных веществ в атмосферу просто чудовищные — 60 млн. г! Сейчас уже 68 городов, по сути, в зоне экологического бедствия. А добавить ко всему этому еще и недоброкачественную пищу... На какое рассчитывать оздоровление, если применение пестицидов увеличилось в четыре раза, а содержание свинца, ртути, меди в почве сейчас по отдельным регионам уже превышает в десятки и даже сотни раз ПДК (предельно допустимые концентрации).

Да, это результат необузданной индустриализации, направленной, как уверяли нас, на благо человека. И нам, наверное, надо было бы давно понять, что состояние биосферы в той или иной стране — первый и весьма чувствительный показатель ее социального здоровья или нездоровья.

Если мы теперь перейдем к рассмотрению состояния нашей планеты в целом, то перед нами откроется еще более мрачная картина (2, 6. IX. 1990):

Редко когда в истории на нашей планете было столько голодных (порядка 150 млн. человек), никогда не было столько неграмотных (примерно 1 млрд. ), столько лишенных доступа к чистой питьевой воде (около 1 млрд. ) и, значит, столько больных.... Площадь пустынь увеличивается на 6 млн. га в год. На каждые 11 вырубленных деревьев в мире сажают только одно. Ежегодно площадь лесов на планете уменьшается на 11 млн. га.

И все же это еще не катастрофа, а только преддверие к ней. Преддверие — потому что только одна пятая населения планеты живет в индустриальном мире (4, 6. IX. 1990). Катастрофа наступит тогда, когда остальные четыре пятых населения окажутся также живущими в индустриальном мире. В мировом сообществе наша страна занимает особое и достаточно странное положение — являясь индустриальной державой, она ведет себя агрессивно и, может быть, даже особенно агрессивно по отношению к природе и в то же время остается нищей страной. Сейчас идет ожесточенная борьба, направленная на то, чтобы радикально изменить ситуацию. Это значит, что мы хотим подойти к катастрофе на равных правах — получив за участие в индустриализации Мира такие же дивиденды, как и другие участники этого пула. Ведь не зря же старались, отрабатывая с кровью пятилетку за пятилеткой.

УГРОЗА ОБЩЕСТВУ ОТ ЕГО БЮРОКРАТИЗАЦИИ

Сейчас мы хорошо понимаем, что высокотехнизированное и достаточно интеллектуализированное общество может продолжать развиваться только в том случае, если будет сохраняться некий необходимый для развития уровень свободы. Правда, мы не знаем, как оценить тот уровень, который необходим для дальнейшего его развития. Но зато мы легко ощущаем не только интеллектом, но и всем своим организмом недостаточность свободы. Одни из нас начинают ощущать это раньше и острее других и тогда становятся диссидентами и изгоями, другие — несколько позднее просто теряют интерес к активной жизни.

Степень свободы, конечно, должна увеличиваться с развитием общества. Она, наверное, даже должна опережать его развитие. Но всегда ли это возможно? Ведь жизнь по самой своей природе алогична, парадоксальна или, иными словами, диалектична. Если для развития технизированного и высокоинтеллектуализированного общества нужна свобода, то само развитие такого невиданно усложненного общества неизбежно ведет к его нарастающему огосударствлению и бюрократизации. И именно это диалектическое противостояние делает жизнь напряженной, динамичной и готовой к новым революциям.

Поучительной является трагедия нашей страны. Революция была вызовом — страна, готовая вступить на путь интенсивного развития, жаждала свободы. Свободы ждала душа народа, а сам народ в своей массе еще не сумел оценить обретенную свободу — над ним тяготело обветшалое прошлое, и новая квазинаучная идеология легко взнуздала свободу, желая форсировать процесс развития общества. После смерти Отца народов — опять проблеск свободы, и казалось, что во второй половине 50-х и в начале 60-х годов страна начала оживать — это коснулось даже науки. Новый окрик все остановил. И страна быстро подошла к национальной катастрофе. Несвобода, заданная идеологией, обернулась невиданной тиранией, и семидесяти лет оказалось достаточно, чтобы сломить народ и разорить самую богатую страну Мира. Здесь надо подчеркнуть, что упадок стал особенно интенсивно нарастать за последние два десятилетия, когда обществу надо было перейти в ту новую, глубоко технизированную и интеллигентизированную фазу жизни, которая оказалась совершенно несовместимой с несвободой. Действовал особый и еще не изученный механизм двойной тяги: несвобода вела к нелепым формам развития технизации, а технизация в свою очередь усиливала развитие несвободы — росло количество министерств, комитетов и, соответственно, директив, планов, инструкций и указаний.

Теперь мы начинаем понимать, что несвободу может порождать не только государство — как это раньше полагали теоретики анархизма, — но и само общество в таких его проявлениях, как коммерческие монополии, как рынок — могущий отторгать новаторскую деятельность, — или таких, как групповая агрессивность, особенно организованная и технически хорошо вооруженная. Сознание человека, по Мерло-Понти, — это открытость Миру. Добавим от себя, что открытость Миру — это проявление свободы человека. Но человек может быть открытым обществу только тогда, когда его могут услышать. Иначе — отчуждение. Иногда — добровольное изгнание в самого себя. Так мы жили десятилетиями в нашей стране.

А что же Там?

За последние три года мне многократно приходилось бывать на Западе — в Европе и США, участвовать во многих конференциях гуманистической направленности, беседовать с серьезными, думающими людьми. Я почувствовал их озабоченность.

Озабоченность будущим культуры, нарастающей потерей свободы, бюрократизацией общества.

Бюрократизация общества — это естественный процесс для культуры наших дней. Усложнение техники с необходимостью ведет к созданию крупных фирм, похожих на наши министерства прошлых лет. А свободный рынок на самом деле не свободен: он подчинен определенной настроенности общества — моде, всегда негибкой, часто крайне консервативной. Это я мог наблюдать в США, вглядываясь в книжный рынок. Там есть как очень крупные, так и совсем мелкие издательства. Деятельность издательств протекает, как правило, в строго заданных рамках, ориентированных на определенные группы покупателей. Они боятся быть скомпрометированными перед лицом этих покупателей и не хотят рисковать, прокладывая новые пути. И вот, на моих глазах, было продано крупному предпринимателю одно малое книгоиздательство, созданное энтузиастом, действующим во имя своих идей. Так оказался перекрытым один из фарватеров, свободных от требований рынка. В письме одного свободно мыслящего американского профессора я прочитал такие слова:

Рыночная экономика, как это увидят русские, оставляет мало места для ценностей и культуры!

Недавно я получил сообщение от одного крупного книгоиздательства международного масштаба, в котором говорится, что они не могут переиздать на английском языке мою книгу (1), недавно изданную у нас, так как она выходит за границы дозволенного. В качестве образца дозволенного была приложена изданная у них книга, близкая по своей теме к моей. И это в стране, где нет официально признанной идеологии!

Надо отдавать себе отчет в том, что приватизация, на путь которой сейчас становится наша страна, еще не обеспечивает автоматически освобождение от бюрократизации. И в приватизированном обществе большие преимущества сохраняются за крупными, гигантскими фирмами. Они всегда имеют нужные финансы, всегда могут идти на риск, могущий обернуться разорением для малой фирмы, легко расходуют деньги на навязчивую рекламу, и рынок легко привыкает к ним. Но в таких фирмах-гигантах теряется проявление личностного начала. Не находит отклика индивидуальная инициатива. Творческое начало замирает — все как в наших министерствах и ведомствах.

Но вот что существенно: в приватизированной структуре малые фирмы могут все же как-то бороться за свое выживание. И в США эта борьба явно ощущается. Если говорить о книжных издательствах, то они существуют подчас не ради наживы, а ради своего вклада в развитие новых идей в культуре. И здесь, видимо, нередко поддержка приходит со стороны спонсоров.

На международном конгрессе «Сознание и Природа» (Ганновер, ФРГ, 1988) я обратил внимание на доклад американского социолога, направленный на демонополизацию экономики. Мне вспомнились забытые у нас теперь высказывания П. Кропоткина. На мой вопрос я получил примерно такой ответ: «Мы знаем и ценим этого мыслителя».

Технизация общества неотвратимо ведет к бюрократизации науки. Обретя общегосударственное значение, наука теряет былую свободу. Естественно, что особенно сурово это проявилось в нашей стране.

У нас интеллектуальную жизнь возглавляют 300 академиков-кардиналов от науки. Они пользуются особыми привилегиями и особым доверием. Они вхожи в верхние слои власти и в верхние идеологические сферы. Они не несут непосредственной ответственности ни перед научной общественностью, ни тем более перед обществом в целом. Они сами выбирают свое пополнение. Только из их среды может выдвигаться Президиум Академии. Система полностью замкнута сама на себя. По своей замкнутости и обособленности Академия напоминает средневековые корпорации Западной Европы. Но корпорации имели на это моральное право — они решали только свои внутренние проблемы, лишь немногие из них вмешивались в жизнь в более широком плане. Академия же управляет всем развитием науки в нашей стране и в значительной степени даже и техники, не неся ни за что ответственности (вспомним, как это было в трагическом случае с Чернобылем).

Посмертно академики (или часть из них) удостаиваются некрологов, подписанных высшими лицами страны. Наукометрия (количественная оценка развития науки и вклада в нее отдельных ученых или научных коллективов) оказалась невозможной в нашей стране и тем более в Академии, как, скажем, невозможна богометрия (количественная оценка благочестивости) в Церкви.

Второй академический эшелон — это члены-корреспонденты, епископы от науки. Третий эшелон — это иерархически упорядоченные научные сотрудники, их около 60 тысяч. Но не только ими управляет Академия. Так, например, ректором МГУ может быть только академик. А дальше к академикам ведут и какие-то иные, невидимые нити.

Такой суровый — орденский — облик Академия обрела после войны. Сначала централизация давала положительные результаты: в Академию влились те, кто возрос в иных условиях. И не мне бы сетовать на Академию — моя научная карьера (после возвращения из ссылки) была поддержана многими академиками. Но потом все стало затягиваться паутиной бюрократизма и безразличия.

Не только в нашей стране, но и там, на Западе, наука потеряла облик вольной общины интеллектуалов. И кажется, никем не услышанным оказался призыв анархиствующего американского философа П. Фейерабенда (10):

Наука есть одна из форм идеологии, и она должна быть отделена от государства, как это уже сделано в отношении религии.

Как это может быть сделано в системе тех социальных структур, которыми зажата сейчас наша культура?

Одновременно с бюрократизацией экономической и связанной с ней научной жизни идет и усиление традиционных проявлений государственности. И это опять-таки естественно — нужно обороняться от хорошо вооруженных бандитов и террористов. Терроризм теперь начинает носить национально-государственный характер. А тут еще и угроза распространения по всему Миру атомного, лазерного, химического и биологического оружия. Как же тут не приветствовать ощетинившееся государство? Кажется (особенно после кризиса в Персидском заливе), что для сохранения спокойствия в Мире необходимо единое — всемирное — правительство с единой могущественной полицией. Но кто может оценить возникающий здесь риск? Не будет ли он больше риска существования полигосударственного многообразия?

Но и это еще не все. Богатый Запад боится не только террористов, но и просто голодных людей из других стран. Они, как саранча, могут истребить все его благополучие.

Посмотрите на посольства многих стран в Москве. Люди долгими часами, а иногда и ночами стоят в очереди на улице, невзирая на погоду. А когда подходят к желанному окошечку, их встречают нередко отнюдь не приветливо. А предъявляемые требования: количество справок и печатей к ним, анкетных вопросов, фотографий и, часто, недели ожидания ответов, — разве это не свидетельствует о бездушном и бездумном бюрократизме? Да все это напоминает островки ГУЛАГа, но теперь уже с другой стороны. А если кто-то оказался там и хочет остаться по каким-то соображениям, хотя бы даже нелепым, разве он не имеет права на это? Разве человек не имеет права жить там, где у него больше надежд на удачу?

Да, мы теперь не за «железным занавесом», но свободный и богатый мир по-прежнему отгорожен от нас многими барьерами. Ситуация тем не менее, конечно, существенно улучшилась.

Но если у них человек имеет право проживать только в той стране, где он родился (что, правда, кое-где смягчается квотами на иммиграцию), то у нас он аналогично имеет право на прописку только там, где он появился на свет или где очень уж нужен. Так в современном государстве, будь то буржуазное или социалистическое, реализуется все то же феодальное право. Где же социально-политический прогресс?

Говорят, что все это нужно. И если уж очень нужно, так нужно. Но зачем тогда говорить о правовом государстве, о гуманности, о демократии, о едином Мире, о единой Европе? Давайте признаем, что в современном цивилизованном Мире от феодализма Никак не уйти хотя бы и из лучших побуждений.

Заканчивая этот раздел, хочется сказать, что более чем семидесятилетний путь нашей страны в конечном счете оказался не очень оригинальным. Она просто обогнала процесс огосударствления, идущий и на Западе. Обогнала и споткнулась. Теперь делается попытка сравняться с ними.

В нашей стране идут острые дискуссии, формулируемые чаще всего в дихотомическом противостоянии: капитализм против коммунизма, или, иначе, частная собственность на средства производства против ничейной, т. е. практически государственной собственности, или еще так: самоорганизация, присущая частной собственности, против абсолютного и к тому же идеологизированного бюрократизма. Но переход к частной собственности — это только выход на большую дорогу, путь борьбы с гнетущей сложностью жизни, тяготеющей к несвободе. Свобода никогда не может быть абсолютной. Жизнь — всегда компромисс, и часто очень хрупкий. Но впереди всегда должна быть манящая звезда.

У слова «Свобода» много синонимов:

Спонтанность — непредрешенность действия, творчество, порыв души.

Достоинство — органическое неприятие рабства, насилия, обмана, идеологии, какой бы она ни была.

Терпимость — многомерность личности, способность увидеть себя в другом.

Отзывчивость — открытость смыслам, любовь к природе, любовь к друзьям и даже врагам своим — основная заповедь христианства (правда, не ясно, не выходит ли столь высокий уровень внутренней свободы за границы природы современного человека, ведь в широком — историческом — плане этот уровень ни разу не был реализован за две тысячи лет христианской культуры).

Трансличностность — несвязанность с самим собой, своим Эго, выход за его границы.

Космичность — сопричастность вселенскому началу жизни.

Радость — полет фантазии в беспредельность бытия в измененных состояниях сознания.

Свобода обретается не только и не столько внешней (политической) борьбой, сколько состоянием духа, многогранностью культуры, но обретается, конечно, там, где жизнь не ломает человека вконец.

Демонологический лозунг "Свобода есть познанная необходимость" за 70 лет своего звучания не мог истребить в нас осознания свободы как величайшей радости. Это показали наши эксперименты по медитации на три ключевых слова: «Свобода», «Рабство», «Достоинство» (11, 12, 13).

КАК БЫЛО ВСТАРЬ

Заканчивая первую — критическую — часть этой работы, мне хочется обратить внимание на то, что было встарь — совсем недавно, когда вольно существовали еще малые народности, непричастные или почти непричастные к серьезной технике. Я хочу напомнить об этом отнюдь не для того, чтобы призвать современное общество идти вспять. Дорога вспять нам всегда закрыта. Накопленный опыт, пусть даже тяжелый, никогда не перечеркнуть. Он — в нас, мы стали им. Идти всегда приходится в новое, неведомое. Но идти в новое легче, зная прошлое, оценивая его и пройденный от него путь.

Мне хочется обратить внимание на то, какой малый отрезок времени отделяет нас от совсем иного бытия.

Прежде всего, я приведу отрывок из работы моего отца — этнографа, профессора, вышедшего из глубин северных лесов. В этом отрывке он описывает близость к природе одной малой угро-финской народности, жившей еще в политеистическом миропонимании, несмотря на формальное признание христианства (14).

Ссоры, дрязги влияют, по мнению пермяков, на вырождение всей природы, и в частности человека. Распри из-за земельных наделов влияют на качество урожая, хлебные злаки чахнут. Сильные же распри, сопровождающиеся неоднократным проклятием и иного рода руганью, влияют и на саму природу: красота ее меркнет. Нарушение прав живого существа не проходит безнаказанно. Виновник так или иначе должен пострадать. Собака, обиженная своим хозяином, может вызвать на него своим воем ряд бедствий. Лошадь, у которой после смерти сняли шкуру, преследует хозяина на том свете, требуя одеть себя. Вор, нарушитель прав других, делается более восприимчивым к заболеваниям. Зараза вырабатывается при совершении преступления и затем усиливается воплями и жалобами обиженного. Вор, преступник иногда долгое время может оставаться ненаказанным, особенно когда потерпевшим является человек, не желающий преследовать своего обидчика. Пермяк же часто отказывается от преследований. Хлебные злаки, пушной зверь, дичь, рыба не могут, по его воззрению, быть предметами спора и раздора, от этого они чахнут, вырождаются. Затем пермяк, терпеливо переносящий обиды, приобретает лучшие способности, счастье, здоровье, делается менее восприимчивым к заразе, заболеваниям.

Второй, может быть даже более выразительный, текст мы получили из США. Это письмо вождя Сиэтла из племени Дуанов на территории штата Вашингтон президенту США Франклину Пирсу, написанное в 1854 г. по поводу передачи земли предков правительству США (15).

ГДЕ ОРЕЛ?

Президент в Вашингтоне посылает нам весть, что он хочет купить нашу землю. Но разве можно купить или продать небо? Тепло земли? Эта мысль нам чужда Если мы не владеем свежим воздухом и искрящейся водой, как же можно их купить?

Каждая частица Земли священна для моего народа Каждая блестящая сосновая иголка, каждый песчаный берег, каждый туман в темном лесу, каждая лужайка, каждое жужжащее насекомое. Все они святы в памяти и опыте моего народа. Мы Знаем сок деревьев, как кровь, текущую в наших жилах. Мы — часть Земли, а она — часть нас. Пахучие цветы — наши сестры. Медведь, олень, великий орел — все они наши братья. Каменистые перевалы, нектар лужаек, тепло тела пони и человек — все принадлежат к одной семье.

Искрящаяся вода, текущая в ручьях и реках, не простая вода, но кровь наших предков. Если мы продадим вам землю, помните, что она священна. Каждое призрачное отражение в чистых водах озер рассказывает о событиях и воспоминаниях в жизни моего народа. Журчание воды — это голос отца моего отца.

Реки — наши братья. Они утоляют нашу жажду Они несут наши каноэ и кормят наших детей. Поэтому вы должны относиться к рекам с такой же добротой, как к брату.

Мы знаем, что Белый человек не понимает наших обычаев Один участок земли похож для него на другой, ибо он — чужак, приходящий ночью и забирающий у земли, что ему надо. Земля — не брат ему, а враг, и, покорив ее, он идет дальше. Он оставляет могилы своих отцов и забывает место, где родились его дети.

В городах белого человека нет тихих уголков. Нет места, где можно услышать весенние листья или шуршание крыльев насекомых. Может быть, я не понимаю, потому что дикарь, но грохот лишь оскорбляет слух. И что остается в жизни, если человек не может слышать восхитительный вскрик водоворота или рассуждения лягушки ночью около пруда?

Если мы продадим вам землю, помните, что воздух для нас драгоценен, что воздух дает свой дух всей жизни, держащейся на нем. Ветер, давший нашему деду первое дыхание, принимает и его последний вздох. Ветер также дает нашим детям дух жизни. Поэтому, если мы продадим вам нашу землю, держите ее отдельно и неприкосновенно, и пусть она остается священной, как место, где человек может попробовать вкус ветра, напоенного луговыми цветами.

Вот что мы знаем: Земля не принадлежит человеку; это человек принадлежит Земле. Вот что мы знаем: все вещи взаимосвязаны, как кровь, объединяющая нас всех в одну семью. Будете ли вы учить ваших детей тому, чему мы учим своих? Что Земля — наша мать. Что ни выпадает на долю Земли, то выпадает и на долю человека. Не человек плетет паутину жизни, он лишь ниточка в ней. Что он сделает паутине, то сделает и себе.

Когда последний Краснокожий исчезнет вместе со своей дикой природной жизнью и его память будет лишь тенью облака, несущейся над прерией, будут ли еще существовать прибрежья и леса? Останется ли хоть что-нибудь от духа моего народа?

Даже Белого человека не минует общая судьба. Мы знаем одно, и Белый человек тоже поймет это однажды: наш Бог — один и тот же. Вы можете думать, что владеете им, как владеете этой землей; но это не в ваших силах. Это Бог людей, и его сострадание одинаково и для белых и для краснокожих. Эта Земля дорога Ему, и приносить ей вред — значит громоздить презрение к ее Создателю.

Исчезнут и белые люди, может быть, раньше, чем наши племена. Если будете и дальше гадить в свою постель, то захлебнетесь в собственных нечистотах. Ваша судьба для нас тайна. Что будет, когда перебьют всех бизонов? Приручат всех диких лошадей? Что будет, когда все тайные уголки леса пропитаются запахом многих людей, а вид на округлые холмы испортят говорящие провода? Куда уйдет чаща? Она исчезнет! Где будет орел? Исчезнет! А каково распрощаться с быстрыми пони и с охотой? Это будет конец жизни и начало выживания.

Мы любим эту Землю, как новорожденный любит биение сердца матери. Поэтому, если мы продадим вам нашу землю, любите ее, как мы ее любили. Заботьтесь о ней, как мы заботились. Сохраните память о том, какая она была, когда вы ее получили. И изо всех сил, со всем разумом и сердцем сохраните ее для "своих детей и любите ее, как Бог любит всех нас.

Мы — часть земли, и вы тоже — часть земли. Эта Земля дорога нам. Но она дорога и вам. Мы знаем одно: есть только один Бог. Ни один человек, ни Краснокожий, ни Белый, не может существовать сам по себе. В конце концов, все мы братья.

Два приведенных выше текста свидетельствуют о существовании в прошлом представлений о трансличностном сознании, связывающем духовно человека с Землей и всем обитающим на ней. Множество относящихся сюда мифов приведено в книге Минделла (9, р. 38). Он, ссылаясь на М. Элиаде, пишет:

Пользуясь космогонической терминологией, мы можем сказать, что земля — это дремлющее тело, создаваемое божественными узорами.

Эти мифы описывают землю как живой организм, находящийся в дремотном состоянии. Это не просто электрическая нервная система, но система дремлющая, и земные события и конфликты есть проявления этого состояния.

Да, можно думать, что именно так человек прошлого видел окружающий его мир. И этим определялось его поведение, благосклонное по отношению к Земле и всему обитающему на ней. Это то, что мы утратили в результате научно-технического прогресса. Теперь мы вдруг почувствовали, что отчуждение от Земли привело человека и к отчуждению от самого себя.

1. Налимов В. В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М., «Прометей» 1989.

2. «Правда», 21. VI. 1991.

3. «Природа», 1990, № 1. с. 69—78.

4. «Известия».

5. «Current Contents», Social and Behavioral Sciences, 1990, v 22, № 50, p. 6—12.

6. «Brain Mind Bulletin», 1988, v. 14, № 3, p. 1—3.

7. «Поиск», № 18, 26. IV—2. V. 1991.

8. «Куранты», 22. VI. 1991.

9. Mindell A. The Year. I. Global Process Work. L., 1989.

10. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986, с. 517.

11. Бессознательное. Сборник. Тбилиси, 1978, т. III. с. 703—711.

12. Глобальные проблемы и будущее человечества, выпуск 6. М., 1987.

13. Nalimov V. V. Realms of the Unconsciousness: The Enchanted Frontiere. Philadelphia, 1982.

14. Налимов В. П. Пермяки, с. 172—192, в кн.: Великая Россия, Поволжье, Приуралье. М., «Дело», 1912, с. 180.

15. «Solstice», issue № 34, p. 72.

Hosted by uCoz