Сайт портала PolitHelp ПОЛНОТЕКСТОВОЙ АРХИВ ЖУРНАЛА "ПОЛИС" Ссылка на основной сайт, ссылка на форум сайта

ПОЛИТИЧЕСКИЕ  ПАРТИИ  И  ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ИСТОРИИ

Э.Эллис

В рамках деятельности по оказанию содействия демократическим процессам в России Национальный демократический институт международных отношений США уже осуществил в "Полисе" ряд публикаций, в т.ч. содержащих квалифици­рованный анализ и обобщение опыта перехода к демократии в странах Централь­ной и Восточной Европы в 1989-1990 гг. Эту тему продолжает статья известного английского политического деятеля и специалиста в области политических наук Эндрю Эллиса (знакомого нашему читателю: см. "Полис", 1993, № 6) из подго­товленной Институтом книги "Новые рубежи демократии" (The New Democratic Frontier. Wash., 1992). В статье трактуется проблема возобновления историче­ской преемственности национального политического развития, прерванной вто­рой мировой войной и послевоенным правлением коммунистических режимов. Дан­ную проблему автор исследует, обращаясь к анализу процесса воссоздания партий­но-политической системы в этих странах как важнейшего момента в восстанов­лении разрушенного тоталитаризмом гражданского общества.

Национальный демократический институт международных отношений (США) является одной из ведущих организаций, занимающихся проблемами развития демократического процесса в разных странах мира, и работает под председательством бывшего вице-президента США Уолтера Мондейла. В настоящее время ИДИ проводит программы по укреплению и развитию демократических институтов в 70 государствах, включая Россию, Болгарию, Албанию, Пакистан, Чехословакию, Филиппины, и к этой работе привлекает экспертов и специалистов из многих стран. Программы НДИ разделены на несколько основных направлений: избирательная деятельность, обучение представителей политических партий, помощь представителям законодательных органов, гражданское просвещение, реформирование органов местного самоуправления.

Некоторые из этих программ, такие как помощь Органам местного самоуправления, политическим партиям, гражданское просвещение, проводятся НДИ в России начиная с августа 1989 г. В июне 1992 г. Национальный демократический институт открыл постоянные представительства в России, на Украине и в Средней Азии.

Данная статья продолжает цикл публикаций НДИ в журнале "Полис" (см. "Полис", 1993, №№ 2-6; 1994, № 1).

До 1989 г. страны Центральной и Восточной Европы, за исключением, пожалуй, Югославии, обычно представлялись в виде одного большого монолитного массива за железным занавесом. Эти страны были не очень доступны для общения, в них господст­вовала централизованно управляемая экономика, гасившая частную инициативу, и они находились под властным контролем соседнего СССР. Присущее различным государст­вам и народам региона своеобразие большей частью подавлялось.

Революция 1989-1990 гг, принесла радость открытия заново того разнообразия, какое свойственно этому региону. Задача отыскания совершенной революционной, образцовой политической партии или избирательной системы — если именно так ее формулировать — является, как тому и должно быть в данных условиях, неосущест­вимой. Тем не менее, при всем знаменательном многообразии, в развитии событий обнаружилось немало общих линий.

История Центральной и Восточной Европы весьма отличается от истории стран, расположенных далее к западу. В те времена, когда в западных областях Европы шло становление наций-государств и решались проблемы национального самоосуществ­ления, Центральную и Восточную Европу прочно удерживали в своих руках господствующие империи; некоторые из этих империи — Пруссия и Австрия — были активно причастны к Промышленной революции, в отличие от других — России и Османской империи.

Для болгар, например, остается чрезвычайно значимым политическим симво­лом наследие потерпевшего неудачу восстания 1873 г. под руководством Басила Левского против турок. Для поляков такою же значимостью обладает осуществ-

ленный империями в 1795 г. раздел Польши. А с сербами невозможно сколько-ни­будь долго проговорить о политике, не услышав упоминаний о последней попытке средневековой Сербской державы оказать сопротивление османам в битве на Косовом Поле в 1389 г.

Этой исторической перспективой в значительной мере определяется обстановка, в которой идут дискуссии, тем более что последние 45 лет были застывшим временем, периодом, когда история не происходила. Процесс пробуждения поэтому выглядит так, что это заставляет вспомнить Рип ван Винкля (герой одноименного произведе­ния В.Ирвинга; в переносном смысле — человек, оторвавшийся от действительности, человек другого мира. — Прим. перев.), ибо поводами к дискуссиям в такой же степени служат проблемы прошедших веков, в какой и проблемы недавнего перехода от коммунизма и трудности структурного преобразования экономики.

Политическим партиям и движениям волей-неволей пришлось одновременно заниматься обеими группами вопросов — исторических и текущих. Они были к этому вынуждены в условиях разрушения гражданского общества, приостановки процесса, в ходе которого люди собираются вместе, чтобы обсуждать проблемы, приходить к решениям путем консенсуса или голосования и предпринимать необходимые дейст­вия по осуществлению принятого решения. Отсюда необходимость для многих учить­ся самым элементарным навыкам жизни в демократическом обществе.

Формировавшиеся политические партии, даже те из них [формировавшиеся за­ново], которые [в свое время] противостояли прежним режимам, должны были, отказываясь от амплуа постоянной оппозиции, переходить на такое положение, когда время от времени необходимо брать на себя ответственность. Несомненно, достигнут большой прогресс, однако случались и многие неудачи. Это происходило из-за недостатка организационных навыков, из-за конфликтов между личностями, но, пожалуй, более всего из-за того, что многие лица, наилучшим образом приспо­собленные к нелегальной деятельности, часто наименее подготовлены к открытым связям и переговорам, какие требуются для успешного управления.

Подобные проблемы являются общими и для новых, и для восстанавливаемых исторически традиционных партий. Между тем компартии, как сменившие свои названия, так и не сменившие их, столкнулись с существенно иными проблемами. Хотя неприязнь к компартиям в одних странах была как будто бы более, в других — менее сильно укоренена, ключевым фактором выживания и относительного успеха партии стала ее способность реагировать на ход событий и адаптироваться к нему. В Болгарии и в Словении, например, руководящее положение в компартиях в конеч­ном счете заняли лидеры, с готовностью ожидавшие перемен. В результате они смогли остаться на новой политической сцене значительными фигурами. Чехосло­вацкие же коммунисты проявили замедленность реакции на развитие политических событий и на выборах в июне 1990 г. потерпели основательное поражение. Когда коммунисты сами открывали шлюзы перед волной реформ, они получали больше шансов удержаться на ее гребне.

Если некоторым компартиям удалось сохранить за собой значительную роль в политической жизни своих стран, то того же нельзя сказать о бывших "партийных блоках", которые шли в одной шеренге с компартиями на протяжении всей послево­енной эпохи. Этому вряд ли стоит удивляться. Раз уж сила перемен вырвалась на волю, освобожденная от сдерживающих узд внутренним ли переворотом, или рево­люцией, — тем, кто нес на себе помету причастности к старой системе, было невоз­можно с успехом претендовать на новую идентичность и отъединить себя от комму­нистов. Потому-то партии блока слабо выступили на выборах и в большинстве случаев оказались политически уничтоженными. И то сказать: коль скоро на выбо­рах выступают коммунисты — зачем, в самом деле, "голосовать за обезьянку, когда можно проголосовать за шарманщика?"

Существенным исключением в этом отношении стал Христианско-демократиче­ский союз (ХДС) в Восточной Германии — партия блока, которая возглавляла коалицию, победившую на выборах в марте 1990 г. Но это не была победа, добытая строго самостоятельно, собственным своим составом. Ко времени проведения выбо­ров политическая система в Восточной Германии уже не была сама собою, а была в основном скорее продолжением расстановки сил в Федеративной Республике, где Гельмут Коль, лидер ХДС и канцлер, обещал немедленное воссоединение.

По иронии судьбы, политические партии, в которых обрели перевоплощение партии докоммунистической эры, даже те, что в свое время воспротивились вхожде­нию в число партий блока, также не смогли успешно выступить на выборах 1990 г. В лучшем случае некоторые из таких партий, например Демократическая партия в Словакии, Партия мелких арендаторов в Венгрии и Крестьянская и Либеральная партии в Румынии, восстановили свое представительство в виде некоторого значи­мого меньшинства. Из всех исторически традиционных партий наиболее влиятель­ной в настоящее время является Партия мелких арендаторов — трудный младший партнер по коалиции.

Этот относительный неуспех кажется парадоксальным, покуда мы не примем во внимание почти неизбежное наследие 40-летнего отсутствия какой-либо значитель­ной политической активности. В исторически традиционных партиях проявилась тенденция начинать заново свою деятельность с открытой силовой борьбы между 80-летними бывшими лидерами и более молодым пополнением, не изъявляющим готовности участвовать в действии на вторых ролях. Это ограничивало способность данных партий бороться на выборах против компартий, с их сильно укрепленными позициями, и против демократических коалиций, с их широкой [электоральной ] базой.

Успех сопутствовал тем партиям, которые: показали, что они имеют определен­ное понятие об управлении и обладают дальновидностью; выдвинули лидеров, явно способных занять в правительстве министерские посты; усвоили, что успех столь же требует известного единства и дисциплины, сколь и неограниченной дискуссии. Партии, которым избиратели не доверяли — потому ли, что не внушали доверия их лидеры, или из-за фракционности и отсутствия единства, — проиграли на выборах, даже в тех случаях, когда на ранних стадиях переходного процесса они представля­лись серьезными претендентами на политическую власть. Партии же, сформирован­ные изолированными группами — факт естественный, учитывая слабое развитие средств коммуникации и груз подозрительности, — в выборных кампаниях в регионе вообще ничего не добились.

Но свои закономерности явно внес в переходный процесс и сам его необычный характер; наиболее важная из них состоит в том, что успешное продвижение к демократии от тоталитаризма проходит два этапа. На первом этапе объединяются все значительные оппозиционные группы, чтобы бросить вызов коммунистам. На втором — от движения отделяются четко различимые фракции объединенной оппо­зиции, и начинается настоящая дискуссия, подобающая плюралистической системе.

Все успешные перемены происходили по этой схеме. Новый форум в Восточной Германии, а также Гражданский форум и "Общественность против насилия" в Чехословакии сформировались как массовые движения граждан, вышедших на улицы. "Солидарность" в Польше сложилась в качестве массового (popular) движения сво­бодных профсоюзов. Оппозиционные партии в Венгрии сотрудничали между собой вплоть до завершения "круглого стола". А ОДФ в Болгарии, несмотря на сильные тенденции к раздроблению вел на выборах 1990 г. единую кампанию против нахо­дившейся у власти Болгарской социалистической партии.

Партии в Румынии — и это неудивительно, учитывая эволюцию переходного процесса в стране, — явили противоположную тенденцию. Фронт национального спасения (ФНС), по мнению многих наблюдателей, представлял собой перевопло­тившуюся компартию управляемую без Чаушеску. Подавляющий успех ФНС на выборах был усилен неспособностью оппозиционных партий объединиться.

Формирование большого числа партий, приуроченное к свободным выборам, про­водившимся впервые за время, превосходящее продолжительность жизни одного поколения, было, пожалуй, неизбежным. Почти у любой группы лиц с теми или иными, сколь угодно неопределенными позициями (opinions) были стимулы само­стоятельно конституироваться в партию. На ранней стадии переходного процесса существовала большая озабоченность по поводу этой тенденции к [политической] балканизации. Поразмыслив, однако, можно убедиться, что первоначальное обилие партий естественно, особенно в обществах, где доступ к средствам массовой инфор­мации затруднен, возможности для изготовления рекламных материалов, как и средства для этого, ограничены, а сеть внутренней связи, особенно телекоммуника­ций, и недостаточно развита, и ненадежна. Теперь, после отсева, происшедшего в ходе первых выборов, имеется более разумное число отчетливо различимых партий в каждой из стран, за явственным исключением Польши.

При проведении демократических выборов наличие ресурсов в распоряжении политических партий играет первостепенную роль. В условиях еще сохранявшихся старых экономических систем соперничество на выборах 1990 г. в Центральной и Восточной Европе развертывалось в рамках структуры централизованного распределения ресурсов. Так, коммунисты или их преемники всегда могли быть уверены в обеспечении их писчей или газетной бумагой или эфирным временем, тогда как оппозиционные партии за предоставление им таких же средств и возможностей боролись. Подобное положение было особенно ярко выраженным в странах — как, например, в Болгарии, — где нет собственного производства газетной бумаги и она ввозится из других стран.

Оппозиционные партии, установившие связи с западными партиями или полити­ческими объединениями (т.е. Либеральным, Социалистическим и Христианско-де-мократическим интернационалами), могли в определенной степени рассчитывать на своих новых друзей не только в том, что касалось консультаций экспертов, но и в смысле предоставления материальной помощи. Из западноевропейцев заметный вклад внесли, в частности, западные немцы. Кроме того, такие партии, как Хорват­ский демократический союз, могли пользоваться пожертвованиями от изгнанников и экспатриантов. Гарантией успеха, однако, эти связи служить не могли. Венгерские социал-демократы, например, получали существенную помощь от членов Социн-терна, однако не смогли справиться с внутрипартийными разногласиями и другими проблемами.

На развитие партий в регионе влияли и демографические факторы. Опыт партий­ного строительства, а равно и результаты выборов были различными в городе и в деревне. Крупные, в особенности столичные, города Центральной и Восточной Ев­ропы, были средоточием интеллигенции и молодежи. Эти группы являлись движу­щей силой перемен, имея в своем составе тех, кто не просто отвергал старый режим, но и искал ему на смену нечто конкретное. В крупных городах, кроме того, физически облегчены общение и организация людей. Так, формирование ядра новых политиче­ских партий происходило в основном на базе городов. Точно так же и лица, входив­шие в номенклатуру компартий, проживали большей частью в столицах; порой, как было, например, в Восточном Берлине, эти средоточия городского населения обеспе­чивали [электоральную ] базу коммунистам.

Что касается деревни, там проживает более пожилое по среднему возрасту насе­ление. В районах, некогда подвластных Российской или Османской империям, — в восточной части Польши, в Болгарии, южной части Румынии, а также в Сербии и Македонии — основным элементом структуры общества, несмотря на формальную коллективизацию, все еще остается крестьянин. В этих сельских районах новые партии, даже разнообразные группы аграриев, и близко не подошли к тому успеху в - вербовке активных сторонников, какой они имели в других районах. Эти трудности нашли отражение в результатах выборов. В Венгрии местные выборы в городах показали, что там поддержку получают более радикальные партии, на местных же выборах в сельских районах успех сопутствовал независимым сельским кандидатам, несмотря на то, что они занимали то же самое положение при коммунистах. В Болгарии результаты всеобщих выборов показали почти полную корреляцию между районами городского населения и победами, одержанными кандидатами от ОДФ, а также между сельскими районами и электоральными успехами коммунистов.

В начальный момент процесса демократических реформ никто не представлял, чего можно ожидать. В Европе тогда самые свежие примеры строительства новых демокра­тических институтов являли Испания и Португалия. Однако при фашистских режимах в значительной степени существовала экономическая свобода, и этим странам не при­ходилось преодолевать последствий разрушения гражданского общества.

Исключителен сам по себе тот факт, что при проведении демократических выбо­ров значительных проблем возникло относительно немного и что появившиеся в результате выборов парламенты, в основу формирования и деятельности которых был заложен принцип плюрализма, функционировали без срывов. Замечательно и то, как ансамбль политических сил проявляет себя такими способами и в таких формах, которые являются узнаваемыми для уже устоявшихся демократий: то, как взаимодействуют личности и проводимые политические линии, какую роль играют радио и телевидение, то, как избиратели выносят свои суждения, принимая в расчет наряду с проводимой политической линией также компетентность и единство соот­ветствующих политических сил. Всякая новая демократия вырабатывает свою осо­бую политическую культуру; тут играют роль избирательные системы, политиче­ский и экономический исторический опыт, личности, а также широкий круг других факторов. Но в свою очередь все эти факторы содействуют росту демократических институтов как единому универсальному процессу. И здесь — примеры и уроки к услугам всех тех на пространствах бывших Советских республик, кто вступает на тот же путь.