Сайт портала PolitHelp ПОЛНОТЕКСТОВОЙ АРХИВ ЖУРНАЛА "ПОЛИС" Ссылка на основной сайт, ссылка на форум сайта

18                                                                        Проблемы и суждения

ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ В ЭПОХУ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ МНОГОПОЛЯРНОСТИ

К. Э. Сорокин

СОРОКИН Константин Эдуардович, директор Центра геополитических исследований Института Европы РАН.

NUCLEAR WEAPONS IN THE ERA OF GEOPOLITICAL MULTIPOLARITY

This article concludes the series of publications by K.Sorоkin, on geopolitics of the modem world and Russian geopolitical choices. The article is dedicated to the vexed nuclear arms issue. The author believes that the current "disarmament race" along with continued technical sophistication of nuclear weapons and of strategies of their employment, and the American drive to deploy Theater Anti-Ballistic Missile systems, have the combined effect of dramatically reducing the likelihood of "nuclear winter" and of making nuclear war conceivable (in the sense that even a large-scale nuclear conflict will not result in the destruction of humanity, nor even of countries involved in the nuclear exchange). The author goes on to advance the suggestion of an increased role of nuclear weapons in the era of multipolarity. He also explicates the growing importance of these weapons to Russia in her "balanced equidistance" stance.

Третий год политики, военные и ученые новой России обсуждают вопросы ядер ной стратегии страны и будущего состава ее ядерных сил с учетом некоторых меж дународных обстоятельств. Излюбленными темами дискуссий стали судьба договора СНВ-2, разработка в США систем противоракетной обороны театра военных дейст вий (ПРОТВД) и перспективы сохранения стратегической стабильности, оптималь ное соотношение трех компонентов российских стратегических ядерных сил (СЯС) — межконтинентальных баллистических ракет (МБР), морских стратегических ядер ных систем (МСЯС) и тяжелых бомбардировщиков, плюсы и минусы мобильной МБР "Тополь".

Набор аргументов сторон за все это время практически не изменился, концепту альный уровень дискуссии остается прежним, да и объективность некоторых экспер тов, к примеру, отстаивающих абсолютные преимущества МСЯС или, наоборот, МБР, вызывает все больше сомнений. На первый взгляд, такой застой наблюдается не только у нас. Так, в американских научных изданиях практически нет изощрен ных ядерных изысков, привычных в 70-е и 80-е годы. Но отличие все же существует, и принципиальное. Если у нас спорят о вещах пусть важных, но не главных, то за рубежом осторожно нащупывают ядерный алгоритм новой многополярной посткон фронтационной эпохи, анализируют — пока еще в первом приближении — те ее черты, которые способны радикально изменить как отдельные составляющие при вычного ядерного баланса, так и всего ядерного уравнения. Не получится ли так, что начало следующего тысячелетия мы встретим не только с устаревшим и изношенным донельзя ядерным арсеналом, но и с большим отставанием в понимании основ изме нившейся военно-ядерной ситуации?

Один раз, в середине 50-х годов, мы уже испытали в чем-то похожее отставание в области стратегической теории. В первое послевоенное десятилетие ядерные воп росы почти не обсуждались на публике* и, судя по всему, среди военных (напомню, что ядерными делами тогда заведовали люди Берии). Недостаток знаний обнаружил ся, когда в начале 1954 г. армии была отдана директива изучать ядерное оружие (которое к тому времени появилось в значительном количестве в войсках) и способы боевых действий в условиях его применения (2). Недостающая "прикладная" инфор мация добывалась собственными силами, а если точнее, то гораздо циничнее — на собственной шкуре (знаменитое учение под Тоцком осенью 1954 г., в ходе которого войска действовали в условиях реального применения ядерного оружия). Ликбез же в области ядерной теории руководство страны осуществило во многом за счет обшир ного перевода на русский язык соответствующей американской литературы во вто рой половине 50-х годов.

* К примеру, И. Сталин всего два раза высказывал свою оценку ядерного оружия — в интервью 17 сентября 1946 г. (1) и в интервью, опубликованном в "Правде" 6 октября 1951 г. Разумеется, проявляли сдержан ность и политики рангом пониже.

                                                                                                              19

Если мы опять допустим отставание, то "скорая помощь" теоретических заимст вований из-за рубежа нам скорее всего не поможет. Тогда, в 50-е, советские наука, Вооруженные силы да и все общество в целом находились на подъеме: были ресурсы, силы, желание догонять и перегонять. Импортированные знания были быстро восп риняты, переварены и адаптированы в соответствии с тогдашним пониманием госу дарственных интересов. Сейчас же нет прежних живости и ресурсов, а способность четко видеть отечественные интересы у значительной части нынешних элит потеря на еще со времен экспериментов с "новым мышлением". Немаловажно и то, что ситуация многополярности диктует специфические теоретические новации для каждого глобального или (транс) регионального центра силы, геополитические интересы кото рых значительно расходятся. Поэтому уже сегодня — с учетом неизбежной вялости собственной реакции — нам надо со своих позиций начать обсуждение базовых проблем ядерной ситуации в мире* применительно к новым условиям и с пониманием того, что многие постулаты "нового мышления", которые пока создают общий фон нынешней дискуссии прежде всего для нас самих, не подтвердились (сохранение мягкого варианта глобальной биполярности и самого СССР, создание безъядерного ненасильственного мира к 2000 г., вхождение нашей страны как равной в стан "цивилизованных стран" и т.д.). Адекватное же понимание фундаментальных ядерных аспектов глобальной ситу ации на рубеже тысячелетий значительно упростит решение подчиненных вопросов ("ратифицировать — не ратифицировать" и прочих). Данная статья, завершающая цикл публикаций о геополитике России, поможет придать, как надеется автор, новое измерение ядерной дискуссии в нашей стране.

КОГДА ИЗ ДВУХ СПОРЯЩИХ НЕ ПРАВЫ ОБА

Похоже, что в полемике периода биполярности в своих доведенных до логической завершенности посылках заблуждались и сторонники, и противники ядерного ору жия. Первые, такие как М. Тэтчер, считали, что данные вооружения являются залогом сохранения стабильности на планете и что благодаря им миру удалось избежать серьезных потрясений. Однако крупные региональные конфликты все же были (указывая на это обстоятельство, ряд сторонников военного атома предлагал форсировать распространение ядерного оружия среди держав третьего мира с целью укрепления глобального сдерживания и стабильности на местах); более того, хотя ядерная война и не случилась, известно, что, например, США не раз стояли на грани применения ядерного оружия (главным образом, тактического) в условиях реально го или надвигавшегося острого военно-политического кризиса**. Наверное, и другие члены ядерного клуба в кризисных для себя обстоятельствах в большей или меньшей степени приближались к ядерному решению***. Сдерживали не миролюбие и гума низм, а понимание того, что обстановка не благоприятствует пересечению ядерной черты.

* Как-то: роль ядерного оружия наступающую эпоху; перспективы его политического и военного использования в условиях режимов договорных ограничений, широкого фактического распространения средств массового поражения, развертывания систем ПРО; ядерная стратегия России и т.п.

** Последний из известных случаев — обсуждение в американских верхах летом-осенью 1980 г. планов нанесения ядерных ударов по советским войскам, которые, как докладывала разведка США, были готовы вторгнуться в Иран с территории только что оккупированного Афганистана и из Закавказья, дойти до берегов Персидского залива и установить контроль над поставками нефти на Запад (3).

*** Широко известна, к примеру, открытая ядерная угроза Я. Хрущева в адрес участников тройственной агрессии на Ближнем Востоке. Но были и другие ситуации, например, в период обострения советско-китайских отношений в 1969 г. (4).

20                                                                        Проблемы и суждения

В первые послевоенные годы, к примеру, Вашингтон отрезвляло отсутствие достаточных ядерных запасов для военного разгрома по преимуществу неядерной, но огромной и боеспособной Советской Армии (5), для разрушения советского ВПК, нанесения поражения союзникам Москвы (тогда к этой категории, по крайней мере с американских позиций, относился и многолюдный Китай); сдерживало и отсутст вие достоверных данных о боевой эффективности, надежности и долгосрочных по следствиях применения новых вооружений. Позже решимость политиков и отчасти военных ограничивалась, наоборот, обширностью ядерных запасов противной сторо ны и преобладанием мощных боеприпасов в арсеналах ядерных держав, отсутствием надлежащей защиты от всех классов ядерных вооружений потенциального против ника на фоне становившихся год от года все более мрачными прогнозов многих ученых и антиядерного лобби относительно результатов любого ядерного конфликта. Сторонники ограничения и сокращения вооружений были, бесспорно, правы в том, что дальнейшее — по сравнению с уровнем, достигнутым к началу 80-х годов, — количественное наращивание ядерного оружия теряло военный и политический смысл, что оно лавинообразно осложняло бы и так уже непростые проблемы контро лируемости кризисных ситуаций, боевой управляемости и безопасности ядерных систем и само превращалось бы во все более весомый дестабилизирующий фактор геополитической ситуации в мире. Правы они были и в том, что ядерную гонку пора было "обращать вспять" с тем, чтобы далее не повышать, а снижать риск возникно вения ядерной войны, в т.ч. несанкционированной. Но, к сожалению, "сокращенцы" переняли количественную логику своих оппонентов — чем больше, тем лучше — и, как представляется, сегодня добиваются результата, прямо противоположного тому, к которому изначально стремились. Для понимания того, что же происходит, рас смотрим взаимоотношения внутри трех групп ядерных и околоядерных государств и между ними: главных ядерных держав России и США, трех других участников ядерного клуба, тайных и пороговых обладателей ядерного оружия.

"ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ..."

Еще раз подчеркну, что неопределенность и опасения за будущее собственных стран были важнейшим сдерживающим фактором, препятствующим перерастанию кризисов в биполярных отношениях СССР и США в ядерную войну. Но в первые два десятилетия ядерной эры все же не было чувства полного тупика. Возможность победы в ядерном конфликте не только не отрицалась, но и предполагалась. При этом, правда, признавалось, что даже победитель понесет тяжелейшие потери, ко торые, впрочем, не помешают ему довольно быстро восстановить свой экономический и военный потенциал и развиваться дальше*. Однако проводимые с 60-х годов научные исследования открывали все более сомнительные — без какой-либо надежды на победу одной из сторон при любом развитии конфликта — перспективы. Появились теории разрушения озонного слоя атмосферы в результате ядерной войны, ее катастрофических биологических последствий (7). Кульминацией же этих исследований стало обсуждение в первой половине 80-х годов американскими и советскими учеными феномена "ядерной зимы". Его суть заключалась в том, что на определенном этапе обмена ядерными ударами — при пересечении некоей критической отметки — от возникших пожаров в атмосферу поднимется огромное количест во сажи, пепла и пыли, и она надолго потеряет свою прозрачность. В результате температура на поверхности Земли резко понизится, сельское хозяйство придет в полный упадок, а подавляющее большинство населения планеты погибнет от голода. Депопуляция окончательно уничтожила бы и ту страну, которая по военным меркам могла бы считаться победительницей в ядерном конфликте. Об исключительной пагубности именно "ядерной зимы" на фоне всех прочих последствий ядерной войны говорит такой пассаж из официозного советского исследования: "Ядерный конфликт с использованием всех имеющихся зарядов (12000 мт) дает около 0,3% суточного прихода [на Землю ] солнечной энергии... Если бы полная суммарная энергия ядерных взрывов пошла бы на разогрев всей земной атмосферы, то ее средняя температура поднялась бы всего лишь на 0,01 К... Сами взрывы, какими бы разрушительными они ни казались, не могут явиться причиной кардинальной перестройки энергетических природных процессов... Катастрофическими оказываются именно вторичные эффекты ядерных взрывов, возникающие в результате выброса пыли, ввода в атмосферу дыма от массовых пожаров, образования окислов азота" (8).

* По словам бывшего советского лидера, "мы вовсе не хотим сказать, что социалистические страны не будут иметь потерь в такой [ядерной] войне. При наличии современных средств истребления потери... будут колоссальными. Но мы убеждены, что социализм будет жить, а капитализм не сохранится. Ведь... человечество не только сохранится, но и будет развиваться... Войну могут развязать только империалисты. И если разразится война, народы захотят раз и навсегда покончить с общественным строем, который порождает войны, и установят в своих странах социалистические порядки" (6).

                                                                                                              21

Хотя по мнению скептиков в феномене "ядерной зимы" было много неясного, СССР, равно как и США отреагировали на предостережения ученых. Москва, после завершения короткого и жесткого "андроповского периода" (уход с переговоров по ядерным вооружениям в конце 1983 г. и принятие серии военных мер в ответ на развертывание американских ракет в Европе), стала обнаруживать растущую склон ность к "аккомодации" с геополитическими противниками, внешнеполитическому идеализму и серьезному восприятию всего того, о чем говорилось ранее преимуще ственно в пропагандистских целях: компромиссность позиции команды К. Черненко (напомню об инициативах того времени — "кодекс поведения" для великих держав; решение о возобновлении переговоров по ограничению вооружений с США весной 1985 г.) сменила благодушно-уступчивая наивность "нового мышления" с его идеей о полной ликвидации ядерного оружия к 2000 г.

А другая сторона? Авторы доклада, подготовленного по заказу Пентагона, отме чали: "Американские руководители полагают, что... Соединенным Штатам нужны надежные планы применения ядерного оружия для сдерживания агрессии и прекра щения ядерного конфликта при минимальных масштабах разрушений". Эти планы, писали они, должны быть пересмотрены с учетом феномена "ядерной зимы" (9). Американские эксперты предложили комплекс мер, осуществление которых способ но было бы, по их мнению, предотвратить наступление "ядерной зимы" в случае ядерного конфликта СССР — США (10). Нашли ли эти предложения отражение в реальной политике Вашингтона последних лет? Рассмотрим, что конкретно предла галось и для чего, что было сделано или делается и каковы могут быть долгосрочные последствия всех этих действий.

Среди важнейших задач называлось существенное сокращение уровня ядерных вооружений потенциальных противников в результате договорных и односторонних обязательств. Это и понятно: чем меньше у сторон останется оружия, тем меньше его может быть использовано в гипотетическом конфликте, тем ограниченнее масштабы разрушений и пожаров и ниже вероятность возникновения "ядерной зимы". Данная задача сейчас успешно выполняется. В соответствии с действующим соглашением СНВ-1 Россия и США уменьшат свои стратегические ядерные запасы до 6000 засчет ных единиц у каждой из сторон. По договору же СНВ-2 у каждой из них к 2003 г. должно остаться по 3000-3500 тыс. реальных единиц стратегических ядерных заря дов. Хотя российские законодатели могут и не ратифицировать этот договор, похоже, что наша исполнительная власть готова осуществлять его явочным порядком (11), повторив прецедент с договором ОСВ-2 (подписанный в 1979 г., он формально не вступил в силу, но СССР и США соблюдали его по крайней мере до конца 1984 г.). Возможно, Вашингтон и не ответит полной взаимностью, но, учитывая устаревание и износ некоторых стратегических систем, общую ограниченность ресурсов, которые США могут направить на военные нужды, перераспределение средств американско го военного бюджета в пользу сил общего назначения (включая ПРО ТВД, расходы на которые, очевидно, будут быстро возрастать), можно утверждать, что американ цы до определенной степени все же последуют примеру Москвы.

Далее, по завершении праздничных майских (1995 г.) встреч президентов двух стран Б. Ельцин объявил о намерении сторон договариваться о новом соглашении СНВ-3. В его рамках может быть достигнуто согласие о дальней шем снижении потолков — до 2000-2500 боеголовок для каждого участника* и даже до 1000-1500 ед.** Вполне возможно, что в ходе новых переговоров будет учтена одна из основных претензий российских экспертов к соглашению СНВ-2 — неравен ство в "возвратном потенциале" России и США (его участникам разрешалось сокра щать общее число зарядов за счет снятия части боеголовок с развернутых наземных и морских многозарядных стратегических ракет без замены платформы, на которой размещались эта боеголовки, что обеспечивало быстрый "возврат" складированных сверхнормативных боеприпасов) скорее всего за счет ограничения его у американцев.

* Эти цифры Б. Ельцин называл еще в январе 1992 г. Похоже, что инициатива не была взята с потолка. Названные цифры соответствовали второму — 75-процентному — варианту ядерных сокращений (первый — 50%, третий — 95%), проанализированному в одном из заказных исследований Академией наук СССР (см. 12). А раз так, то они могут появиться вновь, тем более что многие советские ученые, проводившие экспертизу, не только не отошли от дел, но и хорошо продвинулись по служебной лестнице.

** Такой уровень предлагали ведущие либеральные американские эксперты (см., напр.: 13). За сохранение 1000 стратегических боеголовок при запрете тактических мерных вооружений и установлении квоты в 200 зарядов для Лондона и Парижа высказался авторитетный Центр стратегических и международных исследований CSIS (14). Их последователи есть и у нас в стране. Так, на конференции в Российском институте стратегических исследований (РИСИ) 10 февраля 1993 г. руководитель одного из НИИ Мини стерства обороны генерал В. Дворкин утверждал, что при уровне в 1000 стратегических зарядов у каждой на сторон Москва в первый раз сравняется с Вашингтоном по способности наносить ответный удар и поражать высокозащищенные военные цели.

22                                                                        Проблемы и суждения

Но вне зависимости от судьбы соглашения СНВ-2 Россия по экономическим причинам может оказаться и не в состоянии поддерживать уровень в 3-3,5 тыс. зарядов (15,28.1.1993)*. (Не это ли одна из причин американской незаинтересован ности в экономическом возрождении России?) А сокращения с нашей стороны, пусть даже вынужденные, скорее всего приведут к урезанию и американского арсенала, о чем выше уже говорилось.

Ученые много спорили, какое сочетание количества и мощности взрывов способно привести к "ядерной зиме". Однако цифры, которыми они оперировали (это отно сится и к числу использованных боеголовок, и их общему мегатоннажу), неизменно были весьма значительными**. Вот и получается, что глубокие количественные сокращения как они видятся сегодня, способны уменьшить ядерные арсеналы. Рос сии и США, как минимум, до уровня, когда возникнут серьезные сомнения, насту пит ли вселенская климатическая катастрофа, даже если в ходе гипотетического конфликта все ядерные запасы двух стран будут исчерпаны до конца.

Другим важным пунктом программы предотвращения атмосферной катастрофы американские эксперты считали усиление акцента на системы, способные пора зить ядерное оружие и командные пункты (обезоружить и обезглавить) противника уже на первых этапах конфликта и тем самым завершить его на минимальном уровне развития и, разумеется, на благоприятных для США условиях. Другими словами, эти системы должны помочь "победить" при минимуме примененных ядер ных средств не только с российской, но и с американской стороны. Показательно, что программа стратегического ядерного перевооружения Р. Рейгана начала 80-х годов делала акцент на системы, способные доставлять заряды с высокой точностью и скрытностью. Многие из них уже находятся в строю и будут оставаться на вооруже нии США по условиям договоров ОСВ-1 и ОСВ-2 (и, возможно, ОСВ-3)***. Не случайно американские эксперты отмечают, что при глубоких сокращениях с учетом качественного состава СЯС "устойчивость к соблазну нанесения первого удара в отношениях между Россией и США окажется наименьшей с начала 70-х годов" (19). Третьей основной задачей считалось создание системы обороны от ядерного оружия принципиально нового типа. Традиционные системы ПРО должны обстре ливать приближающиеся боеголовки противника мощными ядерными зарядами, установленными на противоракетах (так действует и система ПРО, ныне обороняющая Москву).

* О невозможности поддержания разрешенного договором СНВ-2 уровня боеголовок на МБР писал также первый зам. начальника Центра военно-стратегических исследований генерал А. Полицын (15, 18.III.1993).

** Один из американских первооткрывателей "ядерной зимы" К. Саган писал, что использование в первом ударе по наземным целям 2200-4500 (в зависимости от способа применения) боеголовок опасно прибли жает мир к порогу климатической катастрофы (16). Другие ученые анализировали еще более широкий спектр сценариев: от нанесения 1000 ударов по городам общей мощностью в 100 мт до предполагаемой среднестатистической" ядерной войны с использованием 10400 боеголовок мощностью 500 мт по военным и гражданским целям вплоть до полномасштабного глобального ядерного обмена — 16160 боеголовок совокупной мощностью 10000 мт (17).

*** Речь идет прежде всего о морских ракетах "Трайденг-2", крылатых ракетах различных видов базирования и бомбардировщиках В-2, число которых может превысить ныне запланированный уровень в 20 единиц (18, 17.VI.1995). Напомню, что самолеты В-2 изначально задумывались как охотники за советскими мобильными ракетами, такими как СС-25 "Тополь", которые в соответствии с нынешними планами должны стать основой российских наземных СЯС.

                                                                                                              23

Эффективность таких систем невысока. Перехватчики нового типа, создание которых намечала программа СОИ* задумывались как неядерные (единственным исключением был рентгеновский лазер с ядерной накачкой, но его примене ние планировалось за пределами атмосферы, кроме того, проект по его созданию в конечном итоге прикрыли из-за трудностей технического порядка). Они должны были воздействовать на ракеты противника, избежавшие первого обезоруживающе го удара, на всех этапах их подлета к цели, сбивая носители, рассеивая и повреждая электронику боеголовок, т.е. не допуская срабатывания ядерных зарядов даже на большом расстоянии от намеченной цели. Хотя программа СОИ была формально прекращена еще Д. Бушем, американцы сейчас активно стремятся "уточнить" До говор по ПРО с тем, чтобы иметь возможность беспрепятственно проводить испыта ния (исследования уже идут вовсю**), создавать и развертывать системы ПРО ТВД (с широким использованием технологий, созданных в ходе работ по СОИ), облада ющие потенциалом борьбы и со стратегическими ракетами. Они уже добились начала не рекламируемых широко переговоров с Москвой по этой проблеме***. Здесь же стоит упомянуть и о том, что еще со времен Рейгана без особого шума в США осуществляется "инициатива в области ПВО" (ADD) для борьбы с самолетами и крылатыми ракетами потенциального противника. Происходит также наращивание противолодочной обороны для уничтожения "недружественных" подлодок-ракето носцев (наиболее заметным явлением ближайших нескольких лет будет разверты вание многоцелевой подлодки "Сивулф", способной охотиться за нашими ракетны ми субмаринами даже подо льдами Северного Ледовитого океана).

Еще одна принципиально важная задача — адаптация собственных ядерных боеприпасов с целью снижения неблагоприятных последствий их применения для атмосферы. Сегодня можно назвать по крайне мере три программы, результаты которых в принципе способны содействовать ее реализации. Во-первых, это решение об оснащении большинства принимаемых на вооружение систем относительно мало мощными боеголовками****, что теоретически должно обеспечить уменьшение объ ема выбрасываемой в атмосферу пыли, сокращение площадей загорания, а значит и количества образующихся дыма, сажи и копоти. Во-вторых, создание "заглубляющихся" боеголовок на базе существующих боеприпасов за счет увеличения их физи ческой прочности. "Заглубляющиеся" боеприпасы способны проникать в землю и взрываться на глубине несколько десятков метров, сдвигая огромные пласты породы и надежно уничтожая подземные командные пункты, ракетные шахты и т.д. По климатическим и даже медико-биологическим последствиям подобные взрывы вряд ли гораздо более опасны, чем подземные испытания ядерного оружия или ядерные взрывы в мирных целях *****. В-третьих, разработка ядерных боеприпасов третьего поколения. В них энергия взрыва перераспределяется так, что усиливается один из поражающих факторов ядерного взрыва, другие же, соответственно, ослабляются. Некоторые из таких боеприпасов существенно менее опасны с точки зрения возник новения "ядерной зимы" (например, снискавшая недобрую популярность в конце 70-х годов "нейтронная бомба" (28).

* Близость дат начала массовой публикации в США и других странах исследований на тему " ядерной зимы" (1982 г.) и объявления Р. Рейганом программы СОИ (март 1983) наводят на мысль о связи этих двух событий.

** В июне 1995 г. палата представителей конгресса США фактически высказалась за дальнейшее ускоре ние противоракетных разработок, выделив на эти цели в 1996 финансовом году на 763 млн. долл. больше, чем запрашивала администрация (20, 16.VI. 1995),

*** Подробнее о серьезных просчетах российской стороны на этих переговорах и планах США, связанных с созданием ПРО ТВД см.: 21; 11; 22. Еще более критичны некоторые западные эксперты. Один из них отмечает, что стороны заняты определением технического разграничения стратегических и тактических противоракет, хотя куда в большей степени боевой потенциал любой системы ПРО, в том числе и ПРО ТВД, зависит от возможностей космических датчиков обнаружения и целеуказания, а об этом разговор не идет вообще. В результате под угрозу ставится реальное сохранение режима договора по ПРО (23).

**** Так, по состоянию на конец 1994 г. основное стратегическое оружие США — ракеты "Трайдент-2", развернутые на 7 подводных крейсерах, более чем на две трети были оснащены относительно маломощны ми боеголовками в 100 кт (944 ед.), 400 зарядов имели мощность 475 кт. Все последующие ракеты этого класса (а программа их развертывания выполнена в лучшем случае наполовину) планируется оснащать боеголовками по 100 кт. (24, с. 61).

***** Особенно много информации о "заглубляющихся" боеголовках появлялось в 1987-1988 гг., хотя до того времени работы велись уже несколько лет (см., напр.: 25,8.VI.1987, с.28,29; 26; 27; 15,15.IX.1988). Затем наступила пауза. После операции "Буря в пустыне в американской прессе появились свидетельства того, что ближневосточные страны, включая Сирию и Иран, стали прятать ключевые объекты военной инфраструктуры под землю. Там, как решили американские военные, их могли бы достать только "заглуб ляющиеся" ядерные заряды. Новая (но, очевидно, не единственная) потенциальная область применения стимулировала работы по их созданию в Лос-Аламосской лаборатории (25, 7.V1.1993, с. 77).

24                                                                        Проблемы и суждения

Официальный Вашингтон также получил от своих экспертов совет совершенст вовать и повышать устойчивость управления ядерными силами. С прицелом на реализацию планов ограниченного применения ядерного оружия. И хотя в Америке сейчас, в отличие от первой половины 80-х годов, не модно открыто говорить о преимуществах ограниченных ядерных войн, там как раньше, так и теперь выделяют значительные средства на развитие т.н. систем "си-кьюб-ай" (С³I). Но официаль ные документы по-прежнему утверждают, что надежное сдерживание требует, сре ди прочего, обеспечения целого набора вариантов (надо полагать, и ограниченных тоже) применения ядерного оружия (29). Газеты же открыто пишут о том, что США ведут планирование "некрупных" ядерных войн (30).

Эксперты упоминали и необходимость изменения стратегии нацеливания, на пример, советовали тщательно избегать саже-дымо-пылеопасных городов*. И уже в 1987 г. военный идеолог "неоконсервативной волны" в США писал, что стратегия Америки — "не обстреливать советские города как таковые, хотя это и снижает эффективность ядерного поражения, поскольку из-под ударов выводятся некоторые расположенные в городах военные цели" (32). Хотя договоренность России и США о взаимном ненацеливании ядерных ракет в том виде, какой она была представлена общественности, прямо не соотносится с данной рекомендацией, в контексте сказан ного выше некие манипуляции с изменением целей ядерного оружия все же вызыва ют определенные сомнения.

Наконец, предлагалось форсировать создание стратегических неядерных воору жений (33). Это оружие уже не только создано, но фактически испытано в боевой обстановке — во время операции " Буря в пустыне". США с помощью крылатых ракет в обычном оснащении наносили с большого расстояния прицельные точечные удары по ряду стратегически важных объектов обороны иракцев. Не случайно российские военные эксперты так обеспокоились возможными потерями наших стратегических сил в обычной войне от высокоточного оружия (15, 28.1. 1993**).

Итак, Москва ни при М. Горбачеве, ни при Б. Ельцине безъядерного мира не добилась и, кажется, уже отвела эту тему на второй план. Однако официальные лица по-прежнему сохраняют энтузиазм в отношении глубоких ядерных сокращений. Но такие сокращения способны породить опасные надежды в США, что применение оставшейся небольшой части некогда обширных ядерных арсеналов (с дополнитель ным вычетом тех самолетов и ракет, которые из-за неизбежных технических неис правностей не взлетят*** или не долетят до цели, и тех ядерных боеприпасов, которые не сработают) не приведет к всеобщей климатической катастрофе. Эти надежды, вкупе с уверенностью в победе (или, говоря профессиональным языком американских военных, в "преобладании") в ядерном конфликте, лишь укреплялись бы по мере осуществления других предложений американских экспертов по нейтра лизации феномена "ядерной зимы". Все это означает, что ядерное оружие вновь способно стать реальным инструментом силовой политики США в кризисных ситуациях, а ядерная война — теоретически осмысленным и возможным способом разращения наиболее острых противоречий с Россией. А то, что будущее сулит несовпадение и даже разнонаправленность многих наших с американцами геополи тических, экономических, просто политических и прочих интересов, похоже, не сомневаются даже в недавно еще сверхоптимистичном МИДе. Особой остроты конфликт интересов может достичь при более консервативном президенте в США (вспом ним, что победа республиканцев на выборах в конгресс осенью 1994 г. уже заметно охладила американо-российские отношения) и более националистическом — в России.

* Гарвардский профессор подчеркивал, что 100 ударов по городам способны инициировать "ядерную зиму", а 1000 ударов по шахтам МБР — нет (31).

** Справедливости ради отмечу, что впервые публично привлек внимание к этой проблеме известный советский военачальник в статье, стоившей ему поста начальника Генштаба Советской Армии. Он писал, что быстрое развитие обычных средств поражения "делают многие виды оружия глобальными... Резко возросшая дальнобойность обычного оружия позволяет сразу же охватить активными боевыми действиями не только приграничные районы, но и территорию всей страны..." (34).

*** Оскандалилась даже российская МБР "Тополь" (СС-25), о надежности которой было сказано много лестных слов. Во время инспекционной поездки П. Грачева в войска запланированная к пуску ракета (надо полагать, предварительно проверенная) просто не взлетела и была заменена резервной (20, 20.IV. 1995).

                                                                                                              25

После глубоких сокращений мысль о некатастрофичности ядерной войны мо жет, в принципе, возникнуть и в российских элитах, тем более, что у такого воспри ятия есть историческая подоплека. Не только Сталин и Хрущев, но и брежневское руководство до конца 60-х годов верило в возможность выжить в ядерной войне при наличии стратегической ПРО, которая в тот период усиленно разрабатывалась. Проводились в СССР и исследования, которые вне зависимости от намерений их авторов и исполнителей объективно вели к уменьшению негативных последствий применения отечественного ядерного оружия для атмосферы. И хотя из-за недостат ка денег большинство этих работ сегодня, надо полагать, приторможено или сверну то, какие-то наработки безусловно имеются*. Необходимо также учесть, что отече ственные военные сегодня даже более лояльно относятся к ядерному оружию, нежели американские**. Очевидно, что в непреодолимую силу общей ограниченности ресур сов государства, которое скупее выделяет средства на военные нужды, нашим гене ралам наконец-то пришлось научиться считать — делать военную экономику по-на стоящему экономной, не упуская из виду геополитические интересы России и стра тегические цели существования армии вообще. Наконец, можно предположить и эффект обратной психологической реакции в политических и военных верхах рос сийского общества на полтора десятка лет запугиваний ужасами ядерной войны, а также приравнивания результатов ядерных ударов к последствиям катастроф чер нобыльского типа. Эта реакция могла бы основываться на появлении в последние годы альтернативных (возможно, не во всем справедливых) взглядов на последствия использования ядерного оружия. Так, представленный как специалист по эксплуа тации ядерного оружия профессор Е. Сушкевич утверждал: "Если говорить о срав нительной оценке последствий ядерного взрыва... и аварии ядерного реактора АЭС, то последствия чернобыльской аварии несоизмеримо более тяжелы. В частности, спад активности при аварии на АЭС протекает значительно медленнее, чем при ядерном взрыве. ...Активность зараженной местности при ядерном взрыве в течение первого часа уменьшается в 3000 раз, при аварии на АЭС — в 2,5 раза. Через десять суток — в миллион раз против 8 соответственно" (38, 1992, № 48). Эту оценку в принципе подтверждают воспоминания участников войсковых учений с применени ем атомного оружия под Тоцком в сентябре 1954 г. Через несколько часов после воздушного взрыва сброшенной с самолета бомбы в эпицентре "рентгенометр почти не реагировал на излучение" (15,29.IX/16.XI. 1989). Участник маневров под Тоцком генерал-полковник Б. Иванов поясняет: "...Изотопы, осевшие в результате взрыва реактора на АЭС, не идут ни в какое сравнение ни по количеству, ни по длительности действия и мощности воздействия с продуктами атомного взрыва... Это совсем другие осколки, другие изотопы" (39). Зарубежные же ученые в последние годы признали, что не оправдались "самые мрачные опасения насчет широкого распространения рака и генетических мутаций" после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки (38,1990, № 43).

Но чувство допустимости" и "мыслимости ядерной войны, если оно появится у российских руководителей, послужило бы сигналом для Вашингтона, что Россия фактически признает повышение роли ядерного оружия в двусторонних отношениях и в мировой политике в целом и даже допускает использование его "по прямому назначению". Не говоря о морально-этической и политической стороне дела, отме чу, что такой сигнал прозвучал бы скорее всего в невыгодных для России условиях, когда не были бы преодолены последствия сегодняшних дегенерации российского ядерного потенциала, резкого замедления работ в области ПРО, развала системы гражданской обороны и т.д.

* Несколько лет назад руководитель советской ядерной программы и нынешний российский атомный министр В. Михайлов признавал, что "научные программы (по ядерному оружию третьего поколения) идут, но без натурных экспериментов" (35, 22.VI. 1992). В другом интервью он охарактеризовал это оружие как "оружие избирательного, направленного действия. Возможное применение нового типа зарядов... не вызовет глобальной катастрофы для всего человечества" (35, 19.VII.1990). А относительно недавно в газетах прошло сообщение о разработке российскими учеными нейтронной бомбы "размером с бейсбольный мяч", впоследствии, правда, опровергнутое (36,14.IV. 1994; 37).

** Пожалуй, недостаточно в связи с этим упомянуть отказ от позиции неприменения первыми ядерного оружия в новой военной доктрине России, смягченный малозначащими оговорками. Более показательны речи высокопоставленных военных на всякого рода полузакрытых интеллектуальных "тусовках". Так, выступая на одном из совещаний в РИСИ весной 1994 г., генерал А. Акимов из ЦФТИМО говорил о важной роли ядерного оружия в сохранении глобальной стабильности и обеспечении национальных интересов. В доказательство своих слов он привел следующие расчеты: стоимость современной обычной боеголовки для оперативно-тактической ракеты в 1,5 раза больше, чем ядерной; уничтожить группировку боевых кораблей противника в 100-130 раз дешевле с помощью ядерного, нежели обычного оружия; при отражении массированного налета авиации противника эффективность конвенциональной ПВО составляет 20%, при замене на пятой части зенитных ракет обычных боеголовок на ядерные эффективность возрастает до 80%.

26                                                                        Проблемы и суждения

Даже если США пока останутся одиноки в своем новом прочтении роли ядерного оружия, то последствия и для России, и для других стран все равно будут весьма значимыми.

Более того, в новой глобальной ситуации многополярности изменение отношения к ядерному оружию хотя бы только на уровне геостратегии имеет еще более серьез ный смысл. В "третьем переделе мира", о вероятности которого мне уже приходилось писать (см. 40), теперь уже с участием многих сторон — реальных и потенциальных центров силы начала III тысячелетия — ядерное оружие, думается, сохранит высо косимволичный статус "великодержавности" . А смена настроений по отношению к его использованию (или угрозе использования) в кризисах, по сути — новая опера ционализация военного атома, вновь сделает его мыслимым инструментом давления в геополитических спорах.

"...НА ТО И НАПОРОЛИСЬ"

Новые восприятия и подходы центральных ядерных держав неизбежно оказали бы сильнейшее воздействие на военную и внешнюю политику ядерных государств второго (Англия, Франция, Китай) и третьего порядка (тайных и потенциальных членов ядерного клуба). Какое — представить нетрудно.

Во-первых, для руководителей этих государств ядерное оружие потеряло бы налет "злокачественной мистики" и иррациональности. Впервые после первых по слевоенных лет оно было бы восстановлено в правах именно как оружие, применение которого даже при неконтролируемом развитии конфликта не влечет за собой гибель не только всего человечества, но даже агрессора, если тот повел себя грамотно с военной точки зрения.

Тем самым, во-вторых, подтвердилось бы, что ядерное оружие вновь, как и в первый период холодной войны (до наступления ядерного паритета СССР — США на рубеже 60-70-х годов), является одним из самых сильнодействующих рычагов внешней политики. Конкретнее — большое политическое значение приобрела бы разница в ядерной мощи между членами ядерного клуба первого и второго яруса", особенно тех пар, в чьих отношениях имеется немало конфликтных проблем (США — Китай; Китай — Россия, а может и США — Англия/Франция — в зависимости от характера будущих геополитических отношений между американским и европей ским центрами силы). В результате у Лондона и Парижа могло бы появиться иску шение отказаться от ныне запланированных сокращений их ядерных арсеналов, включающих ликвидацию некоторых тактических и оперативно-тактических сис тем (41); или, если к тому времени программа сокращений будет выполнена, коли чественно нарастить и качественно усилить свои ядерные козыри. Китай, который пока в стремлении к ограничению собственных ядерных вооружений замечен не был (42), способен немедленно форсировать свои ядерные программы.

Одновременно у основных и периферийных членов ядерного клуба мог бы возник нуть соблазн оказывать военное, включая ядерное, давление на крупные, проводя щие самостоятельную внешнюю политику региональные державы, в том числе по роговые и уже тайно обладающие ядерным оружием*.

* В американских научных издании уже просчитываются плюсы и минусы угрозы и реального применения ядерного оружия против новых ядерных государств • ответ на их конфликтные в отношении американских интересов действия. См., напр.: 43.

                                                                                                              27

В-третьих, если две основные ядерные державы резко сократили бы свои ядерные вооружения, то (с учетом относительно небольших размеров арсеналов трех других официальных ядерных государств) для тайных и потенциальных ядерных государств "взрослый" входной билет в ядерный клуб, а значит и в мировую военно-политиче скую элиту оказался бы в пределах досягаемости. Более того, нынешним ядерным "неформалам" было бы по силам бросить ядерный вызов "большой пятерке", точнее, отдельным ее представителям, поскольку для убедительности такого вызова большого числа боеголовок и средств доставки не требовалось бы. В таких условиях реальной становилась бы перспектива возобновления гонки ядерных вооружений со значи тельно большим, чем ранее, числом участников* . Вышли бы из ядерного "подполья" Израиль и Индия, могли бы быстро возобновить свои добровольно прекращенные ядерные программы такие государства, как Бразилия, Аргентина и ЮАР, наконец, в ядерное соревнование могли бы устремиться (надо думать, с большим и скорым успехом) экономически и технологически развитые государства — Германия и Япо ния**, где есть силы, нервно относящиеся к отсутствию у их стран такого атрибута великодержавности из-за агрессивного прошлого 50-летней давности.

В-четвертых, поскольку и военная, и политическая роли ядерного оружия были бы восстановлены усилиями прежде всего США (может быть, с помощью России) не только за счет сокращений ядерного арсенала, но и технического совершенствования сохраняемой его части, то новые участники гонки ядерных вооружений скорее всего старались бы улучшать конструкции боеголовок и обзаводиться более совершенными (по дальнодействию, точности доставки зарядов) носителями и системами управле ния ядерного оружия. Более изощренные технологии они могли бы создать сами — ведь в некоторых потенциальных ядерных государствах бурно развивается элект роника, а также купить их на рынке*** . Не исключено, что они даже получили бы техническую помощь от некоторых ядерных держав****. Среди побочных продуктов региональной гонки ядерных вооружений было бы появление у ряда государств третьего мира (особенно претендующих на статус локального центра силы в новооб разующейся многополярности) высокотехнологичных систем, способных точно до ставлять на большие расстояния неядерные высокоэффективные боеприпасы, что осложнило и затруднило бы любое вмешательство мировых лидеров в региональные дела, включая операции по установлению и поддержанию мира.

В-пятых, видя преференции лидеров, новые и пороговые ядерные державы также могли бы начать развертывание собственных систем ПРО и ПВО ТВД, тем более что и Россия, и США хотя бы в силу экономических причин (первой нужна валюта, вторым не хочется утратить рынок) были бы склонны продать большинство из имеющихся или создающихся у них противовоздушных и противоракетных вооружений .

Таким образом, достигнув низшего предела, процесс ограничения и сокращения ядерных вооружений был бы обращен вспять. Мир вновь был бы втянут в гонку вооружений, на сей раз гораздо более масштабную по числу участников и охватыва ющую ядерные, противоракетные, зенитные и ударные высокотехнологичные обыч ные вооружения и, как следствие, усиливающую угрозу "малой" (между неоснов ными ядерными державами) ядерной войны . В результате сложилась бы совер шенно новая геополитическая и военная ситуация, которая потребовала бы реакции теперь уже со стороны США и России, возможно, согласованной. В общем, точно по афоризму Станислава Ежи Леца: когда я думал, что опустился на самое дно, снизу постучали...

* "Распространительный" эффект процесса мерного разоружения признается и рядом американских ученых. Один из них прямо пишет: " Глубокие сокращения... арсеналов ядерных держав скорее усилят, нежели уменьшат тягу к ядерному оружию в других странах" (44).

** Их уже давно подозревают в вынашивании ядерных замыслов, подкрепляемых соответствующими технологиями, общей экономической мощью, а в Японии — еще и внушительными запасами плутония. Подозрения усиливаются еще и тем обстоятельством, что вопрос о ядерном довооружении периодически публично обсуждается в самих этих странах. См., напр.: 45.

*** Так, несмотря на существование режима нераспространения ракетных технологий наиболее активные "распространители" к нему не присоединились (Северная Корея) или, объявив о своей "приверженно сти", его все же не соблюдают (Китай). См.: 46,26. VIII, 12.XII. 1993г. В конце 1993 г. американский журнал Aviation Week and Space Technology" сообщал, что страны третьего мира получают растушую возможность приобретать или создавать не только баллистические, но даже дешевые крылатые ракеты.

**** Например, некоторые американские ученые предлагают своему правительству содействовать созда нию надежных систем "позитивного" и "негативного" контроля над ядерным оружием в новых ядерных государствах с целью не допустить несанкционированного или случайного его применения. При этом они ссылаются на пример сотрудничества в этой области в прошлом: в начале 60-х годов США якобы довели до сведения как Англии, так и СССР детальную информацию об устройстве собственной новинки — "электрон ных замков" на ядерных боеголовках (47).

***** США, например, уже несколько лет настойчиво рекомендуют Японии поучаствовать в американской программе по созданию ПРО ТВД (36, 25.XI.1993; 15,6.V.1995).

****** Известный политолог отмечает, что "малая" ядерная война совсем не обязательно будет развиваться по апокалиптическим сценариям ядерной схватки сверхдержав, хотя и признает, что в теоретическом плане концепцию такой войны еще предстоит разработать (48).

28                                                                        Проблемы и суждения

ЗА ЧТО ЖЕ БОРОТЬСЯ ТЕПЕРЬ?

С.М.Буденный. Рубить надо до седла, а там само собой развалится.
Н.С. Хрущев. Я считаю, что это кавалерийское правило вполне подходяще! (Веселоеоживление).
Из выступления советских руководителей на приеме в посольстве Чехословакии, май 1960 г. (49).

Вопрос "за что бороться" применительно к ядерному оружию — не из легких. При его решении России предстоит проплыть между прежней Сциллой гигантизма и нынешней Харибдой минимализма. Действительно, существовавшие еще в недавнем прошлом арсеналы были велики не только в "зимогенном" смысле, но просто вели ки*. Им трудно было найти применение и с военной (не было, например, достаточ ного количества заслуживающих использования ядерного оружия целей), и с пол итической точек зрения. Ядерные запасы необходимо было сократить, а высвобож дающиеся расщепляющиеся материалы употребить для нужд атомной энергетики, продать или складировать до лучших времен (оружейный плутоний, проблема ути лизации которого в ядерной энергетике полностью не решена).

Другая крайность — фактический переход на позиции минимального ядерного сдерживания — чревата всеми теми кратко- и долгосрочными последствиями, о которых я писал выше.

Определяя перспективную геополитику России с ее необходимым ядерным ком понентом на обозримое будущее, разумно иметь в виду, что, проявляя готовность к глубоким ядерным сокращениям, США вполне могут преследовать задачу восста новления доминантной роли ядерного оружия в мировой политике и в глобальном военном уравнении. При этом они имеют основания рассчитывать на свои нынешние и особенно будущие технологические преимущества в сфере разработки и производ ства ядерных боеголовок и их носителей, особенно заметные на фоне стагнации ядерной науки в России, а также на выгоды своего геополитического положения, облегчающие оптимальное развертывание и применение ядерного оружия.

Причину такой политики — если она, конечно, существует — не следует искать лишь в России (хотя и в ней тоже, поскольку, как мне уже приходилось писать, с геополитической точки зрения она не является союзником Америки). Дело еще и в том, что в условиях воочию формирующейся многополярности и прогрессирующей потери Соединенными Штатами не только лидерства, но даже позиции "первого среди равных" в экономической, технологической и прочих невоенных областях, однозначное превосходство в ядерном оружии остается чуть ли не единственным доказательством американской сверхдержавности. Думается, что не проходят неза меченными в Вашингтоне неспешный, но непрекращающийся рост китайского ядер ного потенциала**, возможность нюклеаризации Германии и Японии. Наконец, хотя весной 1995 г. был бессрочно продлен Договор о нераспространении ядерного оружия, очевидно, что установленный им режим является фикцией. Те страны, которые хотят иметь бомбу, ее рано или поздно получат (или уже втихую имеют). Договор создает дополнительные, но отнюдь не непреодолимые трудности в этом деле. Он эффективен лишь в отношении тех, кто пока не впал в ядерные амбиции. К моменту истечения его первоначального срока действия ряд стран тайно создал ядерные арсеналы, некоторые государства находятся в этом смысле под большим или меньшим подозрением, другие по собственному решению пока прекратили военные разработки, создав (ЮАР) или вплотную приблизившись к созданию (Бразилия) ядерного оружия (51). Вряд ли можно ожидать, что соблюдение режима нераспрост ранения станет более действенным в будущем, нежели оно было до сих пор.

* Ведущая американская газета, ссылаясь на серию заявлений российских официальных лиц, утверждала, что в арсеналах СССР в 1986 г. имелось ядерных боеголовок намного больше, чем предполагали даже американские ястребы—более 45 тыс. ед. Плюс к этому — 1200 т обогащенного урана.

** "Вашингтон заинтересован в отслеживании развития пока небольших китайских ядерных сил", — отмечается в авторитетном американском издании (50).

                                                                                                              29

Представляется поэтому, что в нынешней ситуации России не обойтись без опоры на ядерное оружие в деле обеспечения собственной безопасности и интере сов. Причем опоры, может быть, большей, чем была в последние годы. В пользу этого говорит не только анализ складывающейся ядерной обстановки в мире, но и некото рые иные соображения.

Содержание ядерного потенциала обходится относительно дешево: по разным оценкам от 6-7 до 8-9% оборонного бюджета. Если наши стратеги хоть в малой степени обратят внимание на сказанное в данной статье выше, то долю эту, конечно, необходимо увеличить, направив дополнительные средства на усовершенствование систем управления СЯС, разработку и производство новых боеприпасов и носителей, восстановление нарушенной системы раннего предупреждения о ракетном нападе нии, исследования в области ПРО, укрепление ПВО. Но даже 20-30 % — это все-таки меньшая часть военного бюджета.

Далее, несмотря на периодически высказываемые сомнения относительно эффек тивности, контролируемости, безопасности, надежности и т.д. российского ядерного оружия, приходится признать, что оно — чуть ли не единственный оазис эффектив ности в пустыне общей дезорганизации российской части бывшей Советской Армии. На сегодняшний день не только не проведена общая военная реформа и не созданы широко разрекламированные мобильные силы (низкая эффективность действий Российской армии в Чечне наглядно демонстрирует степень упадка сил общего на значения) , но даже не разработана сколько-нибудь вразумительная концепция ре формы. Однако даже если эта концепция и вскоре появится, то для превращения нынешних разрозненных группировок войск в современную боеспособную армию, насыщенную высокотехнологичными неядерными средствами поражения, система ми управления и т.д. и отлично владеющую ими, потребуется немало лет. И то при условии, что реформа будет обеспечена материальными и финансовыми ресурсами. А их-то в достаточном количестве скорее всего в обозримом будущем не будет.

Надо также учитывать, что даже при самой экономически благополучной ситуа ции из-за критических демографических обстоятельств мы не сможем создать такие неядерные силы, которые хоть сколько-нибудь соответствовали потенциальной не ядерной опасности по периметру наших границ, не говоря уже о более отдаленных угрозах. А раз так, то, наверное, стоит воспользоваться давно известным натовским рецептом — нехватку солдат компенсировать ядерной мощью*.

Еще одно соображение. Пока нет лучших, надо жить по тем документам и дирек тивам, какие имеются. Есть, например, "Основные положения военной доктрины России". В них, напомню, содержится фактический отказ от советского обязательст ва не применять первым ядерного оружия. Но если мы говорим о том, что готовы первыми перейти ядерный рубеж, то у нас должно быть то, чем это можно было бы сделать. Поскольку геополитическая ситуация вокруг России будет отличаться раз нообразием и запутанностью, военных угроз может возникнуть не одна-две, как в годы холодной войны, а куда больше, то и способов пересечения ядерного порога должно быть разработано несколько — в соответствии с прогнозируемым развитием событий**. В свою очередь для их реализации потребуется разнообразить и сделать более гибкими отечественные ядерные вооружения от тактического до стратегиче ского уровня.

Это, разумеется, не означает, что Россия должна вновь сверхвооружиться и легковесно использовать свою ядерную мощь для решения политических и тем более военных-задач. Дело в другом. Один из парадоксов ядерной теории состоит в том, что "сдерживает", то есть предотвращает ядерное и крупное неядерное нападение, лишь то ядерное оружие и та стратегия его предполагаемого применения, которые высоко эффективны с военной точки зрения.

* "Было бы вполне объяснимо, — пишет сотрудник института Брукингса, — если беспрецедентная слабость России по отношению к Китаю в области обычных вооруженных сил подвигла бы российских ядерных стратегов совершенствовать и развивать план военных действий против Китая (известный под именем "Барь ер") с тем, чтобы обеспечивать себе возрастающее число ограниченных ядерных вариантов" (24, с. 8).

**Как сообщил автору в частной беседе бывший высокопоставленный военный, один из участников подготовки всех трех изданий "Военной стратегии" (под общей ред. маршала Соколовского), а ныне сотрудник Института США и Канады, в конце 50-х — начале 60-х годов из-за ограниченности спектра угроз вся гибкость тогдашнего советского военного планирования сводилась к двум вариантам применения ядерного оружие — "тотальному" (уничтожение США и Западной Европы) и ''ограниченному" (уничто жение одной Западной Европы).

30                                                                        Проблемы и суждения

Наконец, больший упор на ядерное оружие и, соответственно, недопущение даль нейших обвальных ядерных сокращений препятствовали бы избавлению от страха перед "ядерной зимой" как в США, так и у нас. Что, замечу, также немаловажно для сохранения ситуации взаимного сдерживания*.

Если говорить о количестве требуемого оружия, то, судя по дискуссиям среди военных, Россию вполне могут устроить потолки и ограничения Договора СНВ-1**. С соглашением СНВ-2—сложнее. И хотя личная позиция автора этой статьи состоит в том, что ничего хорошего оно нам не принесет***, а последствия его нератификации или невыполнения не столь страшны****, данное соглашение, по всей вероятности, и можно было бы доработать с учетом замечаний российских экспертов. Но вот спускаться ниже потолков договора СНВ-2 явно нельзя. Тем более, что после дого вора СНВ-2 А. Козырев пообещал, что Россия не будет участвовать в гонке разору жения и что с подписанием данного договора и заключением химической конвенции "мы достигли той стадии, когда практически не осталось областей, где следовало бы договариваться о сокращении тех или иных видов вооружений" (15, 28.1.1993). Наверное, и тактические ядерные вооружения должны быть частично восстановлены в правах (55).

Столь же важно определиться с составом будущих российских ядерных сил. В чисто концептуальном плане все достаточно ясно. Ошибками были и превращение ядерной триады в диаду (т.е. отказ от тяжелых бомбардировщиков), и перенос основ ной части СЯС в море, и концентрация их на суше, и — уже на земле — предпочтение либо мобильного, либо стационарного варианта базирования ракет. Ведь каждая часть триады обладает своими уникальными преимуществами и недостатками, все вместе они образуют единый военный организм, их совокупность затрудняет гипо тетическому противнику планирование ядерных наступательных операций, резко снижаются шансы быть обезоруженным и т.д. (Об этом было немало написано в годы конфронтации и не имеет смысла приводить всю аргументацию снова. Отмечу лишь, что одним из основных принципов развития ядерной триады США по-прежнему является сохранение сбалансированности ее частей.) Своими преимуществами и недостатками обладают и отдельные системы вооружений. Понятна, конечно, кор поративная мотивация "моряков" и "сухопутников", их лоббистов в ВПК и в цент ральном аппарате Минобороны, тянущих одеяло на себя, но все-таки определяющи ми должны быть интересы страны.

И последнее. Необходимо не дать Вашингтону стереть грань между стратегиче ской и тактической (не имеющей договорных ограничений в развертывании) ПРО под предлогом прояснений и уточнений Договора по ПРО. Будущие тактические противоракетные комплексы не должны обладать сколько-нибудь значимым потен циалом перехвата стратегических ракет. Надо также еще раз оценить целесообраз ность сохранения моратория на ядерные испытания. И старые, и новые боеприпасы нуждаются в практической проверке. Может быть, лучше договориться о квотирова нии испытаний и обменяться опытом совершенствования их экологической безопас ности? Тем более, что полного моратория все равно не получается. Китай испытывает новые образцы оружия по мере необходимости, Франция при новом президенте также не намерена проявлять здесь сдержанность, да и в США все больше сторонни ков умеренной программы ядерных испытаний. К тому же после бессрочного продле ния Договора о нераспространении ядерного оружия более нет необходимости показывать нынешним безъядерным государствам серьезность разоруженческих усилий членов ядерного клуба.

Июнь 1995

* "...Ситуация ядерного сдерживания существует в отношениях между двумя любыми ядерными державами, даже если характер политических отношений между ними таков, что вопрос об этом никогда не поднимается" (52).

** Это мнение высказывал, среди прочих, Л. Волков. Начальник одного из НИИ Минобороны, он всегда занимал довольно жесткую позицию в отношении сокращения ядерных вооружений. В частности, выступил против договора СНВ-2, за что и был замещен более политически покладистым генералом (53).

*** При сопоставлений аргументов противников и сторонников договора СНВ-2 аргументы первых выглядят предпочтительнее. См. 54..

**** Даже ведущие "либеральные российские эксперты (Г. Берденников, В. Дворкин, А. Арбатов), анализируя последствия невыполнения Договора СНВ-2, отмечают, что "как показывают результаты моделирования боевых возможностей, отличие потенциалов сдерживания сторон будет незначительным: не более чем 20 процентов в пользу США" (36,10.IV. 1993).

                                                                                                              31

1. Внешняя политика Советскою Союза. 1946. М., 1952, с. 70.

2.50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968, с. 502.

3. Schemmer В. Was the US Ready to Report to Nuclear Weapons for the Fersian Gulf in 1980? — "Armed Forces Journal International", 1986, September, p. 92-105.

4. Как мы держали палец на красной кнопке. — "Комсомольская правда", 15.II.1992.

5. См., напр.: MccGwire M. Is there a Future for Nuclear Weapons? — "International Affairs", 1994, Vol. 70, № 2, p. 216.

6. Хрущев H.C. За прочный мир и мирное сосуществование. М., 1958, с. 189.

7. См., напр.: Чазов Е., Ильин Л, Гуськова А. Ядерная война: медико-биологические последствия. М., 1984.

8. Голицын Г., Гинзбург А. Природные аналоги ядерной катастрофы. — Климатические и биологические последствия ядерной войны. Комитет советских ученых в защиту мира, против угрозы ядерной войны. М., 1986, с. 101-102.

9. Цит. по: ТАСС, серия АД, 7.IX.1985, с. 2-4.

10. Там же, с. 5-11; Nuclear Winter and National Security. Maxell Air Force Bate (Alabama), 1986, July, p. 68-75; Hoeber F., Squire R. The "Nuclear Winter" Hypothesia: Some Policy Implications.— "Strategic Review, 1985, Summer, p. 42-44; Horowlis D., Lieber R. Nuclear Winter and the Future of the Deterrence. — "The Washington Quarterly", 1985, Summer, p. 63-69; Heuring Т., Stein P., Yam Ph. Asured Deatruction, Nuclear Winter and the Changing Strategic Anenal. — "Arms Control", 1986, Vol. 7, № 2, p. 17-175 и др.

11. Суриков А., Сутягин И. Во внешней политике — прорыв за прорывом, в интересах России — дыра на дыре. — "Сегодня", 29.III.1995.

12. Стратегическая стабильность в условиях радикальных сокращений ядерных вооружений. М., 1989, с. 12, 44-48.

13. Bundy М„ Crowe W., Drell S. Reducing Nuclear Dangen. — "Foreign Affairs", 1993. Spring, p. 152-154.

14. "Defense News", 16-22.VIII.1993, p. 8.

15. "Красная звезда".

16. Sagan С. Nuclear Winter and Climatic Catastrophe. — "Foreign Affairs", 1983-1984, Winter, p. 276.

17. Ehrlich A. Nuclear Winter. — "The Bulletin of the Atomic Scientists", 1984, Vol. 40, № 4, p. 4S.

18. "Известия".

19. Project Air force Annual Report. Fiscal Year 1992. AR-3800-af. RAND, p. 28.            

20. "Сегодня".

21. Белоус В. СОИ-"Джи-ПАЛС"-ГСЗ-ПРО ТВД. Что дальше? — "Сегодня", 10.11.1995.

22. Оpнобищев С., Суриков А. "Новая" ПРО: панацея от угроз или угроза стратегической стабильности? — "Cегодня",6.V.1995.

23. Falkenrath R. Theater Мiaslli Defence and the Antl-Ballistlc Miaslle Treaty. - "Survival, 1994-1995, Vol. 36, № 4, p. 154.

24. Blalr B. Global Zero Alert for Nuclear forces. Wash, 1995.

25. "Aviation Week and Space Technnology".

26. "The Wall Street Journal', 6.IX.1987.

27. "WathlngtonTlmes", 12.IX.1988.

28. Подр. об этих вооружениях см.: Белоус В. Ядерное оружие третьего поколения. — "Военная мысль", 1991, № 11-12, с. 117-121.

29. National Military Strategy of the United States. Wаth., 1992, p. 6.

30. "San Francisco Chronicle", 8.XII.1993.

31. Nye J. Nuclear Winter and Policy Cholces. — "Survival", 1986, № 2, p. 119.

32. Gray C. Undemanding Nuclear Strategy. — "Defense Science and Electronics", 1987. January, p. 83.

33. Подр. см.: Данилевич А., Шунин О. О стратегических неядерных силах сдерживания. — "Военная мысль", 1992, № 1, с. 46-54.

34. Огарков Н. Защита социализма. Опыт истории и современность. — "Красная звезда", 9.V. 1984.

35. "Комсомольская правда".

36. "Известия".

37. "Независимая газета", 16.IV.1994.

38. "Аргументы и факты".

39. Иванов Б. Атомный взрыв у поселка Тоцкое. —"Военно-исторический журнал", 1991, № 12, с. 83.

40. Сорокин К.Э. Россия и многополярность: "время обнимать, и время уклоняться от объятий". — "Полис", 1994. №1.

41. См.. напр.: Whitney N. British Nuclear Policy After the Cold War. — "Survival, 1994-1995, Vol. 36, № 4, p. 97-100; Yost D. Nuclear Debates In France. — "Survival", 1994-1995, Vol. 36. № 4, p. 116-118.

42. См., напр.: Shambaugh D. Growing Strong: China's Challenge to Agian Security. — "Survival, 1994, Vol. 36, № 2, p. 56-57; Китай совершенствует свой ракетно-ядерный потенциал. — "Сегодня", 1. VI. 1995; Французский эксперт о ядерном оружии Китая. — "Компас", 1994, № 178, с. 18-29.

43. Dunn L. Rethinking the Nuclear Equation: The United States and the New Nuclear Powers. — "The Washington Quarterly", 1994, Vol. 17. № 1. p. 6-19.

32                                                                        Проблемы и суждения

44. Mandelbaum M. Lessons of the Next Nuclear War. — "Foreign Affairs", 1995, Vol. 74, № 2, p. 25.

45. Japan Mulls Atomic Weapons to Deter Nuclear Neighbora. — "The Washington Times", 10.XI. 1993: Japan's Growing Nuclear Equivocation. — "Baltimore Sun", 10.XII.I993; S. Korea Fears Japanese Nuclear Capability. — "DefenseNews". 13-l9.XII. 1993, p.6; Kotter W., MullerH. Germany and the Bomb. Niclear Policies In the German States, and the United Germany's Non-Prollferation Commitments. PRIF Report №14. Frankfurt-аm-Maln, 1990.

46. "The New York Times".

47. FeaverP. Command and Control in Emerging Nuclear Nations. — "International Security". 1992-1993, Vol. 17, №3, p. 183-185.

48. Freedman L. Great Powers, Vital Interests and Nuclear weapons. — "Survival. 1994-1995, Vol.36, №4, р. 39.

49. H.C. Хрущев. О внешней политике Советского Союза. 1960 г. Т.1. М., 1961, с. 530. 50. Strategic Assessment 1995. U.S. Security Challenges In Transition. Institute for National Strategic Studies. Wash., 1995. p. 121.

51. См.: Договор о нераспространении ядерного оружия. Проблемы продления. Служба внешней развед ки. М.. 1995. с. 40-73.

52. Quetter G. The Future of Nuclear Deterrence. — "Survival, 1992, Spring, p. 82.

53. См., напр.: Волков Л. Предназначение, задачи и состав Ракетных войск стратегического назначения в современных условиях и в перспективе. — "Военная мысль". Специальный выпуск. Июль 1992. с. 58.

54. К. Sorokin. Russia's Security In a Rapidly Changing World. Stanford, 1994. p. 75-79; K. Sorokin. The Nuclear Strategy Debate. — "Orbis", 1994. Vol. 38, № 1. p. 24-35 .

55. См. вариант подхода к этому вопросу: Белоус В. Тактическое ядерное оружие: полузабытая реальность. — "Сегодня". 23.VI. 1995.

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда