Сайт портала PolitHelp ПОЛНОТЕКСТОВОЙ АРХИВ ЖУРНАЛА "ПОЛИС" Ссылка на основной сайт, ссылка на форум сайта

СЛУЖБА ПОМОЩИ КАНДИДАТАМ

СТРАТЕГИЯ РЕСПУБЛИКАНСКОЙ ПАРТИИ НА УРОВНЕ ШТАТА

Э. Натсиос

Национальный демократический институт международных отношений США (НДИ), продолжая свою деятельность в России по поддержке демократического процесса и осуществляя программы обучения представителей политических организаций и гражданского просвещения, предлагает материал о практике партийной работы на низовом уровне — среди избирателей, а также с кандидатами в разные выборные органы. Его автор — Эндрю Натсиос — в 1980—1987 гг., был председателем организации Республиканской партии в штате Массачусетс (более 6 млн. жителей). И по сей день этот штат отличается преимущественным влиянием Демократической партии, ибо республиканцы практически утратили в нем свои позиции еще в начале 70-х годов. Однако именно такому искушенному партийному функционеру, как Э. Натсиос, с помощью новых политических приемов, оригинальных методов мобилизации электората, подготовки и проведения избирательных кампаний, селекции возможных кандидатов в законодатели и т. п. удалось воссоздать в Массачусетсе дееспособную республиканскую организацию и добиться определенных успехов на столь сложном для своей партии участке работы Своим конкретным опытом политических действий он делится с российскими читателями.

Национальный демократический институт международных отношений (США) является одной из ведущих организаций, занимающихся проблемами развития демократического процесса в разных странах мира и работает под председательством бывшего вице-президента США Уолтера Мондейла. В настоящее время НДИ проводит программы по укреплению и развитию демократических институтов в 70 государствах, включая Россию, Болгарию, Албанию, Пакистан, Чехословакию, Филиппины, и к этой работе привлекает экспертов и специалистов из многих стран. Программы НДИ разделены на несколько основных направлений: избирательная деятельность, обучение представителей политических партий, помощь представителям законодательных органов, гражданское просвещение, реформирование органов местного самоуправления.

Некоторые из этих программ, такие как помощь органам местного самоуправления, политическим партиям, гражданское просвещение, проводятся НДИ в России начиная с августа 1989 г. В июне 1992 г. Национальный демократический институт открыл постоянные представительства в России, на Украине и в Средней Азии.

Данная статья продолжает цикл публикаций НДИ в журнале "Полис" (см. "Полис", 1993, №N° 2, 3, 4).

В основу нашей стратегии по перестройку партийной организации штата была положена работа по оказанию содействия кандидатам-республиканцам, баллотирующимся в законодательное собрание. Именно на законодательном собрании (ассамблее) мы решил и сосредоточить свое внимание, поскольку это открывало прекрасные возможности для партийного строительства на местном уровне. Законодатели-республиканцы были жизненно заинтересованы в участии партии в кампании по их переизбранию, что, в свою очередь, нередко становилось смыслом существования местных партийных организаций. Это было взаимное обеспечение нужд друг друга: законодатели стремились добиться переизбрания, а партийным комитетам требовалось проявить себя в каком-то важном деле. Победивший на выборах кандидат являлся наглядным свидетельством успеха их политической деятельности. Кроме того, тех, кто в ходе предвыборной гонки помогал конкретным претендентам в борьбе за место в законодательном органе, независимо от успеха этой борьбы, после выборов можно было привлечь к деятельности в местных партийных комитетах. Таким образом, избирательные кампании превращались в механизм, позволяющий рекрутировать тех, кто будет работать для партии, а не только для определенного кандидата. Ведь в отличие от кампаний по выборам в Конгресс или избирательных кампаний в масштабе штата, в которых по преимуществу использовались оплачиваемые кадры, в кампаниях по выборам депутатов законодательного собрания главная роль по большей части принадлежала добровольным помощникам.

По прошествии времени команды помощников республиканских кандидатов, баллотирующихся в законодательное собрание, превращалось в местные партийные организации, даже если члены этих команд не присоединялись к местным комитетам официально. Победившие на выборах кандидаты обычно привлекали членов своих команд для участия в предвыборных кампаниях пользующихся их поддержкой претендентов на посты более высокого уровня. Конечно, все в команде не могли быть заведомо поддающимися автоматическому подключению к другим предвыборным кампаниям. Ведь их персональные предпочтения могли и не совпадать с персональными предпочтениями самого депутата. Однако любой человек, в том числе и депутат законодательной ассамблеи, естественно склонен поддерживать тех из кандидатов на пост более высокого уровня, чьи взгляды и ценности он разделяет, чей стиль жизни ему близок. Поэтому тот, кто во время кампании по выборам в законодательную ассамблею работал, скажем, на консервативного демократа, мог легко перейти в команду консервативного демократа, баллотирующегося на пост губернатора.

Участие в кампаниях по выборам в законодательную ассамблею — один из наименее изученных, но притом один из наиболее важных способов политической социализации активистов в нашей политической системе. Строительство республиканской партии на местном уровне возможно лишь в том случае, если этот процесс возглавят представители партии в законодательной ассамблее и ее кандидаты, баллотирующиеся в этот орган. Если мы намерены когда-либо добиться успеха на выборах в масштабе штата или на общенациональном уровне, мы должны одерживать победы на местах, и в первую очередь в борьбе за мандаты в законодательный орган. Во время избирательной кампании каждый кандидат стремится привлечь в качестве своих помощников родственников, друзей и соседей. В результате избирательная кампания становится тем магнитом, который втягивает в политику не вовлеченных в нее ранее людей. Участие в большем числе кампаний по выборам во все органы власти и улучшение качества их проведения — таким нам представлялся наиболее эффективный путь строительства партийной организации на низовом уровне. Избирательные кампании — это высшая школа политического лидерства и способ привлечь к делу умелых работников. Участие в них подталкивает наиболее ярких и способных из задействованных в них людей к тому, чтобы по завершении выборов подключаться к партийному строительству.

В течение почти целого столетия Республиканская партия, находясь у руля управления в Массачусетсе, придерживалась системы вроде той, что принята в сельскохозяйственных артелях; т. е. если вы хотите стать губернатором штата или сенатором, вы должны выставить свою кандидатуру сперва на выборах городского или поселкового уровня, затем — на выборах в законодательное собрание штата, прослужить там несколько сроков, чтобы приобрести необходимый опыт политической деятельности и опыт управления, и только тогда думать о более высоких постах. Когда политическая система штата перешла под контроль демократов, они — быть может, неосознанно — приняли ту же систему пополнения круга должностных лиц. Со времени выборов 1984 г. все конгрессмены от штата Массачусетс, за исключением одного, прежде чем баллотироваться в Конгресс, были членами Законодательной ассамблеи штата либо занимали выборные посты городского уровня. В 1978 г. Конгресс на две трети состоял из бывших членов законодательных ассамблей штатов, а половина членов массачусетской законодательной ассамблеи имела опыт работы на выборных должностях поселкового и городского уровня. Смысл такой системы можно усмотреть в следующем: баллотируясь на выборные посты низшего уровня, кандидат приобретает навыки публичных выступлений, общения с прессой, организации избирательной кампании, сбора средств на ее проведение, он узнает, что представляют собой вопросы, вокруг которых развертывается борьба предвыборных программ, и вообще - что такое политика и политическая деятельность. Когда у нас в Массачусетсе на высшие посты выставляют свои кандидатуры республиканцы, не занимавшие ранее выборных должностей низшего уровня, они тратят половину отпущенного на кампанию времени, чтобы узнать, что же от них требуется, между тем как предвыборная борьба демократов уже идет полным ходом. Как и в любой другой сфере деятельности, новичок в политике допускает гораздо больше ошибок, причем ошибок грубых и влекущих за собой серьезные последствия, чем тот, кто имеет навык и опыт работы на выборной должности. Ради будущих побед на выборах высшего уровня нам предстояло добиваться избрания большего числа представителей партии в законодательную ассамблею: обретая опыт и превращаясь в закаленных политиков, они составили бы контингент кандидатов на более высокие посты, имеющих шансы на победу.

Выборы в местные законодательные органы были избраны объектом нашего преимущественного внимания по чисто практическим политическим соображениям Из-за ограниченности средств, которыми располагает партийный комитет штата, мы можем гораздо эффективнее влиять на менее масштабную кампанию по выборам депутатов законодательного собрания, чем на выборную кампанию в масштабе штата. Принимая во внимание размах, стоимость и сложность кампаний по выборам губернатора или представителей штата в Сенате, мы не можем рассчитывать собственными силами добиться здесь успеха, но мы можем становиться решающей силой на выборах в законодательное собрание. Во время подобных выборов демократы лишь изредка прибегали к современной технологии ведения политической борьбы Если мы сможем последовательно применять данную технологию при проведении тщательно отобранных и точно нацеленных кампаний, мы можем рассчитывать на успех. Успехом же для нас является избрание большего числа республиканцев в законодательное собрание.

Кампании по выборам законодателей позволяли сфокусировать внимание избирателей на проблемах штата, а не на проблемах общенациональных, по которым наши позиции в штате уязвимее. Поскольку демократы держали в своих руках бразды правления в штате на всех уровнях, им приходилось принимать на себя полную ответственность за высокий уровень налогов, вызывавший особое недовольство общественности (согласно данным опроса общественного мнения, проблема высоких налогов является в Массачусетсе ключевой), за любые скандальные инциденты и за все проявления некомпетентности в управлении штатом.

Во время таких выборов, проводившихся на местах, личность кандидата и качество его кампании играли более значительную роль, чем вопросы предвыборных программ. Кампании по выборам в законодательный орган открывали перед нами лучшие, чем на любых других выборах, возможности влиять на подбор кандидатов (мы могли подобрать такого кандидата, чье происхождение соответствовало бы демографической ситуации в округе, где он баллотируется) и на характер ведения им предвыборной борьбы (большинство кандидатов было новичками в политике).

Хотя необходимость использования именно данной стратегии представляется самоочевидной, она встретила оппозицию со стороны иного направления мысли в Республиканской партии. Многие считали, что не стоит распылять силы на кампании по избранию должностных лиц низшего уровня, а внимание надо сконцентрировать на борьбе за пост губернатора. Нужно лишь найти харизматического лидера, который и приведет партию к победе в день выборов. При этом предполагалось, что подобный лидер, благодаря притягательности своей личности, энергии и внутреннему магнетизму, привлечет в партию новых активистов и новых избирателей, Однако проблема заключалась не только в том, где найти такого лидера, но и в том, чтобы найти того, кто будет стремиться укрепить позиции партии, а не просто увеличить число своих личных приверженцев. Вопрос был в том, станут ли его преданные сторонники постоянным резервом пополнения партийных структур: ведь их преданность в большей степени базируется на культе определенной личности, чем на идейных убеждениях. Харизматические фигуры, как правило, не обладают выдержкой и постоянством, необходимыми для строительства такого устойчивого и долговременного института, 'как политическая партия. Так, главной проблемой Демократической партии в 1990 г. стала угроза ухода М. Дукакиса, человека, вокруг личности которого была сформирована обновленная массачусетсская организация партии. Не будучи харизматическим лидером, в строительстве своей партии в штате и в руководстве ею он, тем не менее, проявил себя чрезвычайно энергично. Однако эта энергия в значительной мере сошла на нет после того, как его рейтинг резко Упал и он объявил, что не будет баллотироваться на новый срок.

Могут, конечно, возразить, что среднего избирателя, не очень-то вникающего в тонкости партийной политики, скорее привлечет сильная личность, чем отстаивавмые партией идеи или она сама как институт. Когда я был председателем партийной организации штата, я противодействовал подобному подходу к партийному строительству, однако эта теория стала воплощаться в реальность без официального одобрения со стороны организации. Никто из политических деятелей Массачусетса не смог бы до такой степени встряхнуть избирателей штата, чтобы они отказались от привычной для них поддержки демократов и связали себя с Республиканской партией, как это сделал Рональд Рейган. Без какого-либо осознанного замысла с нашей стороны он стал нашим харизматическим лидером. Его роль главы всей партии явилась для нас тем, что нам требовалось для привлечения голосов избирателей, как это и произошло в 1984 г., когда он завоевал 18 из 39 городов штата.

Своими собственными усилиями организация Республиканской партии в штате Массачусетс была способна серьезно повлиять лишь на один из факторов нынешнего состояния дел партии в штате: на избирательные кампании ее кандидатов. За исключением тех немногих случаев, когда мы добивались успеха или были близки к победе, кандидаты—республиканцы с их избирательными кампаниями напоминали юных особ, впервые выезжающих в свет. Это были весьма изысканные мероприятия, когда всех заботил организационный план и никто всерьез не думал о победе и особо не усердствовал, чтобы ее добиться. Стиль проведения республиканцами своих предвыборных кампаний уходил корнями в прошлое, когда политика была гражданским долгом, а претенденты на выборные посты скорее ожидали избрания, чем боролись за него. Это было время, когда чрезмерные амбиции считались опасными и не делающими чести кандидату, а избирательные кампании были ограничены по времени, равно как и с точки зрения расходов и размаха. С тех пор политическая жизнь в штате изменилась, но так и не изменилось отношение массачусетсских республиканцев к избирательным кампаниям и выборным должностям.

Маши кандидаты в законодательное собрание были, как правило, компетентнее, чем их соперники-демократы, и тем не менее проигрывали. Республиканцы неизменно собирали и расходовали на проведение кампаний меньше средств, чем демократы. Они реже ходили по домам избирателей, если вообще делали это, вербовали меньше добровольных помощников. Им не хватало специально подготовленных и опытных организаторов и сотрудников. Их печатная продукция являла собою длинные, сложные и высокоумные трактаты, которых никто не читал. Они практически не использовали агитацию по почте и даже не думали об использовании компьютеров. Конечно же, они регулярно и катастрофически проигрывали.

По своим личным качествам, стилю и мотивации массачусетсские кандидаты-республиканцы разительно отличались от соперников-демократов. Они были замкнуты и робки по сравнению с ними, крайне неохотно участвовали в парадах, редко когда оказывались среди толпы, пожимая руки, избегали приветственных жестов и похлопываний по плечу. Это были нерешительные кандидаты, движимые чувством долга, а не сколько-нибудь сильными амбициями или стремлением получить относительно высокооплачиваемое место на государственной службе. Идеализм и гражданственность — это были, несомненно, прекрасные качества, достойные государственных людей, однако, к сожалению, мало что дающие для победы на выборах. Один массачусетсский политик как-то заметил, что республиканцы способны отлично показывать себя в деле управления, но ужасно плохи в политике, тогда как демократы — как раз наоборот. Таким образом, хотя республиканцы умели хорошо управлять делами штата, им редко, по крайней мере в последнее время, доводилось применять свое умение.

СЛУЖБА ПОМОЩИ КАНДИДАТАМ

Все то время, когда я был председателем массачусетсского комитета Республиканской партии, основной сферой нашей деятельности была организация системы услуг для кандидатов-республиканцев по модели национального комитета партии. Все другие дела либо были несущественными, либо дополняли наши усилия с целью добиться избрания большего числа республиканцев в законодательное собрание штата. Попытки улучшить имидж партии в глазах избирателей, разработка новой программы управления штатом, программ перестройки низовых партийных структур и значительного пополнения партийной кассы — все должно было способствовать одному — избранию республиканцев в законодательный орган.

Первое, о чем нам пришлось позаботиться, приводя в действие службу помощи кандидатам, — это определить, какие услуги и ресурсы сделать доступными для всех кандидатов, а какие специально резервировать для тех кампаний, в которых мы имели наилучшие шансы на победу. Было решено, что основная доля наших ресурсов должна направляться на подготовку наиболее перспективных кампаний.

Все кандидаты-республиканцы имели доступ к тем из предоставляемых партией услуг, которые не требовали дополнительного персонала или затрат. В их число входили: курсы по организации избирательных кампаний; предоставление списков избирателей и аналитических данных о том, как и в каких случаях голосовали депутаты предшествующего созыва; тематические семинары по ключевым вопросам политики; инструктивные документы, пособия по менеджменту избирательных кампаний, образцы агитационных материалов; простейшие консультации по техническим вопросам (например, где и когда заполнять документы о расходах, связанных с проведением кампании); информационные бюллетени — как тематические, так и освещающие ход самой кампании. Информация была не столь дорогостоящей и поэтому предоставлялась каждому кандидату-республиканцу, кто ее запрашивал, Для специально отобранных перспективных кампаний резервировались явно более трудоемкие и дорогостоящие услуги, способные склонить чашу весов в сторону победы, такие, как прямая финансовая поддержка, издание печатных материалов, разработка планов проведения кампании, анализ обследований и опросов общественного мнения, интенсивная помощь в агитационной работе, агитация по почте и телефону.

Самое сложное было решить, какую кампанию можно отнести к категории перспективных, а какую — нет. При выявлении перспективных кампаний мы исходили из четырех основных критериев: наличие вакансий в законодательном собрании; демографическая ситуация и тенденции прежних голосований в округе; высокие достоинства кандидата; качество проводимой им кампании. Очевидно, что при прочих равных условиях гораздо проще занять вакантное место, нежели уже занятое, если, конечно, тот, кто его занимает, не обвиняется в чем-то особо неприглядном. Поэтому мы обращали внимание в первую очередь на округа, где достойные кандидаты вели борьбу за свободные депутатские кресла, конечно же, если эти округа не были безнадежно демократическими по демографическому облику и тенденциям голосования на предыдущих выборах. Безнадежными считались округа, где за последние десять лет ни на какой пост не был избран ни один кандидат-республиканец, а также те, в которых сложилась неблагоприятная для республиканских кандидатов демографическая ситуация. Напротив, округа, население которых принадлежало по преимуществу к средним классам и в которых серьезные кандидаты от республиканцев регулярно одерживали победы на выборах на какой-либо пост, открывали список наиболее перспективных. При определении наших шансов на победу в том или ином Округе статистически использовались также результаты голосования по вопросам, вынесенным на ноябрьский референдум, — как показатели экономически консервативной настроенности (например, установление прогрессивного подоходного налога, ограничение налога на собственность). После математической обработки всех этих данных все округа были ранжированы по степени перспективности. В 1981 г. мы наняли специалиста для составления такой модели с анализом каждого округа в штате.

Далее мы обращались к анализу личных качеств кандидатов — республиканцев и демократов, а также качества проводимых ими кампаний. Если где-либо на протяжении предшествующего созыва законодатель-демократ не появлялся в своем округе и имел там дурную репутацию, если он регулярно голосовал вразрез с настроениями избирателей и, таким образом, округ считался потенциально перспективным, — он вносился в список тех, которым уделялось первостепенное внимание.

Анализируя избирательные кампании, мы всегда стремились определить, где речь идет о личных качествах кандидатов, а где о качестве ведения ими предвыборной борьбы. У нас было немало замечательных кандидатов — прекрасно подготовленных, с хорошей репутацией, образованных, с отличными внешними данными и умеющих четко и уверенно представить свою точку зрения, но по тем или иным причинам весьма посредственно проводивших свои кампании. Другие, из-за неумения выступать перед аудиторией, стеснительности или внешней безэмоциональности, производили весьма среднее впечатление, и тем не менее их кампании были вполне технически грамотными. Два главных личных качества, которые мы хотим видеть у кандидата, — это большое желание победить и честность. Последнее качество я считал важным, ибо если бы мы проводили в законодатели плутов, это быстро размыло бы ту небольшую базу, какая у нас еще оставалась в штате.

В самом начале избирательной кампании мы объясняли каждому кандидату, что означает технологически грамотное ведение предвыборной борьбы и каким требованиям должна отвечать проводимая им кампания, чтобы быть рассмотренной на предмет внесения в список перспективных. В число требований входило: 1) наличие менеджера (кандидаты не должны сами руководить своими кампаниями); 2) определенная сумма пожертвований, собранных на проведение кампании, не ниже пороговой (5 тыс. долл. при выборах в палату представителей, 15тыс. долл. — в сенат); 3) план кампании в письменном виде, который реально проводится в жизнь (а не просто существует на бумаге); 4) посещение кандидатом и его менеджером курсов по организации избирательных кампаний и 5) при выборах в палату представителей готовность кандидата лично ходить по домам избирателей.

Пользуясь всеми этими критериями, мы поделили избирательные округа и кандидатов на три категории: перспективные, менее перспективные и безнадежные. Нанятые нами сотрудники на месте изучали ситуацию и определяли, в каких услугах и прямой финансовой помощи нуждается каждый из кандидатов, имеющих шансы на успех. В связи с различиями в стартовых условиях и, соответственно, в потребностях отдельных кандидатов, в каждом конкретном случае предоставлялся особый набор услуг. Одни нуждались лишь в финансовой поддержке, другие, имея неограниченные финансовые ресурсы, испытывали нехватку печатной продукции. Были и такие кандидаты, которые вполне квалифицированно проводили свою кампанию, но в чьей способности рационально использовать средства мы сомневались. В этом случае средства за них расходовали наши сотрудники из нашей кассы. Вместо прямых субсидий мы могли оплатить рекламу в прессе или по радио, подготовить и издать агитационную брошюру, или подготовить агитационные материалы для прямой рассылки по почте. В 1984 г. для наших кандидатов в законодательный орган нами было подготовлено и издано 500 тыс. малоформатных печатных материалов, Таким образом, без излишнего шума и долгих объяснений, мы преодолевали слабости конкретных избирательных кампаний, ведь большинство кандидатов было радо любой помощи с нашей стороны.

В перспективных округах мы концентрировали не только ресурсы, но и свои усилия по подбору кандидатов. Хоть, безусловно, желательно было, чтобы на каждое место в выборном органе претендовал кандидат-республиканец, было гораздо важнее, чтобы в наиболее перспективных для партии избирательных округах баллотировались достойные кандидаты.

В начале 1981 г. нами были открыты первые курсы по организации избирательных кампаний для потенциальных кандидатов и их менеджеров (занятия проходили раз в неделю в вечернее время в течение десяти недель). Массачусетские республиканцы испытывали острую нехватку подготовленных и опытных специалистов, способных взять на себя руководство проведением кампаний. Более 15 лет партия фактически не проводила в штате курсов этого профиля. Руководством республиканской фракции в палате представителей проводились, правда, какие-то занятия, но оказалось, что они посвящены совсем другой материи. Имея некомпетентных менеджеров, избирательную камланию проиграл бы и Томас Джефферсон. В то же время средний кандидат может добиться успеха, если прилагает для этого достаточно усилий и его кампанией руководят квалифицированные сотрудники.

На курсах слушателей учили тому, как работать с данными обследований и опросов общественного мнения, как готовить агитационную литературу, что должен делать во время проведения камлании кандидат, как распознавать избирательную поддержку, как добиваться активности своих сторонников в день выборов; как собирать средства; как делать рекламу; как себя вести с прессой; как использовать в своих целях послужной список лица, на чье место ты претендуешь; как вести агитацию по почте. Мы рассказывали им о том, как учитывать специфику территориальных и демографических групп; знакомили с общей стратегией проведения кампаний и методами использования в них конкретных проблем, стоящих перед избирателями. Нами также было выпущено пособие, в котором нашли свое отражение все эти вопросы. Это пособие и по сей день используется партийной организацией штата.

В дополнение к курсам, в год выборов мы всегда выпускали специальный бюллетень для кандидатов и их менеджеров, в котором рассказывалось о том, чему должна быть посвящена каждая из фаз предстоящей кампании. В более поздние месяцы года, когда кампания уже шла полным ходом, занятия проводились только для тех, кто был задействован в проведении перспективных кампаний. На этих занятиях разбирались результаты последних опросов общественного мнения и выявлялись проблемы, становящиеся центральными. Мы критически разбирали кампанию каждого кандидата в отдельности, выявляли ее слабые места и обменивались опытом с тем, чтобы сориентировать кандидатов, которые к тому времени безусловно уже были в состоянии шока и возбуждения одновременно. Обсуждение проблем, вызывающих опасения у каждого из них, помогало им снять напряжение и сконцентрировать свое внимание на том важном, что еще предстояло сделать до дня выборов.

Одним из слабых мест нашей службы помощи кандидатам было недостаточное внимание к изучению депутатского корпуса. Большинство кандидатов, как бы хорошо они ни были подготовлены, редко когда находили время сами или поручали экспертам тщательно проанализировать данные о депутатах — своих соперниках. В 1986 г. мы попытались исправить это упущение. Для проходившей в тот год кампании мы составили досье на каждого избранного в законодательный орган демократа, куда вошли специально проанализированные данные о том, как и в каких случаях он голосовал, как регулярно посещал заседания, а также финансовые отчеты и все заявления, сделанные им с трибуны законодательного собрания. Анализировать выступления своих соперников в местной прессе и выискивать противоречия между тем, что они заявляли, и тем, как голосовали, пришлось уже самим нашим кандидатам. При тщательном анализе обычно обнаруживалось немало противоречий, которые, при умелой их подаче, могли на новых выборах стоить сопернику места. Так, в 1982 г. один из кандидатов от Демократической партии постоянно делал противоречивые заявления по важнейшим политическим вопросам, меняя позиции в зависимости от аудитории, к которой обращался. Мы подготовили для нашего кандидата, претендующего на то же самое место, специальную брошюру, где документирование, с указанием места и времени было показано, как и почему его оппонент-демократ меняет свои убеждения. Это и стало той стержневой темой, вокруг которой развернулась дальнейшая кампания.

Во время избирательного цикла 1980 — 1984 гг. мы пришли к некоторым заключениям относительно зависимости между затратами на кампанию и победой. Хотя большие ассигнования и не гарантировали избрания, такая зависимость все же существовала. Демократы обычно тратили на проведение своих кампаний больше средств, чем республиканцы. Это отчасти объяснялось тем, что им принадлежало 80% месте законодательном собрании штата, а обладателям мандатов гораздо проще собирать средства, чем тем, кто только добивается избрания. Остужая пыл любых претендентов от обеих партий, законодатели-демократы собирают огромные суммы пожертвований на ведение будущей избирательной кампании в период между выборами. Законодатели-республиканцы редко прибегают к подобной тактике, и им приходится формировать фонд средств на ведение баталий, когда уже показался противник. Но и при всем различии в тактике республиканцам в силу факта пребывания у власти, как правило, удавалось собрать более значительные суммы, чем претендентам на их места из числа демократов. До 1984 г. кандидаты от демократов тратили значительно больше республиканцев, когда борьба велась за вакантные места. Это было возможно, поскольку Демократическая партия подготовила себе целую армию рядовых членов, готовых жертвовать средства на проведение политических кампаний. Наша донорская база, весьма сильная в 1960-е годы, за невостребованностью ослабла. Уменьшение числа проводимых кампаний сокращает потребность в пожертвованиях, и наши прежние доноры утрачивали привычку вносить средства, а новые не появлялись на смену тем, кто умер, сменил место жительства или просто устал от политики.

При проведении кампаний по выборам законодателей, как и в других кампаниях, не обретающих более широкого звучания, споры по ключевым вопросам политики мало влияют на исход, поэтому главное для победы — сделать имя вашего кандидата известным потенциальным избирателям. Чтобы вашего кандидата заметили, необходимо вести прямую агитацию по почте, издавать агитационную литературу, проводить рекламные кампании, а все это требует денег. Деньги — непременное условие победы.

Чтобы обеспечить кандидатам необходимую для ведения успешных предвыборных кампаний помощь, партийной организации штата требовалось больше сотрудников и больше средств. Благодаря составленным в 19S3 г. спискам адресов и телефонов наших сторонников, нам удалось значительно увеличить сбор средств. С1979 по 1986 г. число лиц, жертвовавших на нужды партии, возросло с 6000 до 35000, а объем пожертвований — с 203000 долл. до 910000 долл., главным образом за счет небольших сумм от частных лиц. Весной 1980 г. в штаб-квартире организации партии работало на постоянной основе всего 3 человека, а в 1986 г. — уже 12 (после избирательной кампании мы сокращали штат до 7 — 8 человек, вновь увеличивая его весной в год выборов).

В избирательных кампаниях, проводившихся в период между 1980 и 1986 г., мы концентрировали больше средств на кампании тех кандидатов, которые были отнесены нами к числу наиболее перспективных. В 1984 г. на каждую из таких кампаний было отпущено по 2, 5 тыс. долл. наличных средств и, кроме того, предоставлено услуг на 1 тыс. долл. В 1986 г. общая сумма ассигнований на проведение каждой из таких кампаний возросла до 7, 5 тыс. долл. Кроме того, во время избирательной кампании 1984 г. нами была сформирована неформальная рабочая группа из представителей республиканских и предпринимательских комитетов политических действий (КПД), заинтересованных в изменении состава законодательных органов. В нее вошли представители двух Комитетов консервативных налогоплательщиков и двух республиканских КПД: Комитета республиканцев — членов палаты представителей и другого умеренного республиканского КПД, возглавлявшегося Э. Ричардсоном. Группа "Пятница", как мы ее называли, собиралась два раза в месяц, чтобы обсудить ход избирательной кампании. Нам не всегда удавалось достичь согласия относительно того, каким кандидатам следует помогать. Консервативные КПД помогали и консервативным демократам, чего никогда не делали республиканские Комитеты. Партийная организация штата поддерживала всех республиканцев вне зависимости от их идеологических позиций, тогда как Комитет Ричардсона тяготел к поддержке умеренных кандидатов. В группе был достигнут консенсус, достаточный для того (и в этом ее заслуга), чтобы большинство перспективных кандидатов получили на свои кампании дополнительно по 3 — 4 тыс. долл. сверх того, что выделял партийный комитет штата.

Благодаря разработанной нами программе развития городских и поселковых комитетов партии, сбор пожертвований на местах значительно возрос. Это привело к существенному пополнению партийных касс на местах, суммарные средства которых составили в 1984 г. 189 тыс. долл. Не дожидаясь указаний из центра, местные комитеты использовали эти средства на поддержку кандидатов-республиканцев, баллотирующихся в законодательные органы.

ПЕРЕСТРОЙКА ПАРТИЙНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

В 1981—1988 гг. Национальный комитет республиканской партии постепенно пришел к осознанию важности местной организации. Это произошло в периоды председательства Дика Ричардса и Фрэнка Фаренкопфа. Оба они, прежде, чем возглавить Национальный комитет, долгое время руководили партийными организациями на уровне штата и графства (в штатах Юта и Невада соответственно). Их не надо было убеждать в том, что в программе Брока отсутствовал один важный компонент — программа развития, местных партийных организаций. Почти одновременно наш массачусетсский комитет пришел к выводу, что основной слабостью наших кампаний на выборах 1980 и 1982 гг. было отсутствие четкой программы развития местных организаций.

Теория организационного развития Демократической партии делает упор на те группы интересов, откуда партия "черпает" своих активистов. Так, ассоциация учителей, АФТ—КПП и профсоюзы государственных служащих помогают кандидатам-демократам в организации их избирательных кампаний, сборе средств и пропаганде их идей. Республиканская же партия общается с избирателями напрямую, без посредничества групп интересов, что представляет собой гораздо более дорогостоящий и технологически насыщенный механизм. Пытаясь создать в нашем штате сеть низовых партийных организаций, мы стремились преодолеть излишний упор на технологию проведения кампаний и недооценку человеческого фактора в обеспечении победы на выборах.

В 1983 г. мы начали кампанию, ставшую известной под названием: Операция "Партийные низы" (Project Grassroots). Наши действия никоим образом не были связаны с программой, инициированной Национальным комитетом партии, которая мало подходила для нашего штата. Так или иначе, нам не намечалось оказать какую-либо помощь.

Если бы губернатор нашего штата был республиканцем, осуществить преобразование организационной структуры партии было бы гораздо легче. Добровольцы, участвовавшие в кампании по выборам губернатора, могли бы стать потенциальными активистами партии, особенно если бы губернатор прочно ассоциировался в их умах с партией. Перспектива покровительства со стороны губернатора такого значительного индустриального штата, как Массачусетс, привлекала бы добровольцев, чей энтузиазм был бы пропорционален тому общественному положению, которое ожидало их в награду за активную и плодотворную работу во время кампании. Но кресло губернатора было не у нашей партии, и ни один из кандидатов-республиканцев, в 1982 г. выступающих на выборах, проводившихся в масштабе штата (все они проиграли), не имел достаточного числа добровольных помощников, на которых мы могли бы опереться.

В 1983—1984 гг. мы провели несколько пробных кампаний по сбору средств и вербовке добровольцев по почте. На бланках ответов была специальная графа о согласии помогать в предвыборных кампаниях кандидатов-республиканцев в городах или поселках, где жили конкретные адресаты Была там и графа о согласии работать для партии, хотя эта форма деятельности не пользовалась особой популярностью: кандидаты интересовали избирателей больше, чем партия. Результаты нас поразили. Ранее, когда партийный комитет направлял почтовые обращения всем зарегистрированным республиканцам штата, лишь 1 % адресатов в ответ присылал нам чеки. С финансовой точки зрения это было полностью бессмысленное занятие: мы оправдывали почтовые расходы, но не получали никакой прибыли. Единственное, что давали подобные кампании — это новые имена в списке потенциальных жертвователей. При проведении же операции "Партийные низы" на наше обращение откликнулось от 5 до 8 % адресатов. На каждую тысячу обращений, рассылка которых стоила 200 долл., мы получили в среднем по 5О чеков, примерно на 2О долл. каждый, иными словами, по 800 долл. в местные партийные кассы. Не менее важным было и то, что мы получили немало ответов с согласием принять участие в работе по проведению предвыборной кампании одного или нескольких кандидатов из республиканского списка.

Наш финансовый директор Дж. Зэдоу, являвшийся одновременно специалистом по организации ячеек на низовом уровне, нашел интересное объяснение такой необычной реакции на наше обращение. Во-первых, обращения были в каждом случае подписаны местным лидером республиканцев. Даже если его имя не было известно получателю, его титул (например: председатель комитета Республиканской партии в городе Ист Поданк) значил для потенциального жертвователя больше, чем имя председателя комитета Республиканской партии штата Массачусетс. Любая деталь, придававшая почтовому отправлению подчеркнуто местное звучание и делавшая его менее формальным, увеличивала его эффективность. Кроме того, тот факт, что текст письма-обращения и бланк ответа содержали имена конкретных кандидатов-республиканцев, позволял республиканским избирателям выразить свою поддержку определенному кандидату согласием стать его добровольными помощниками.

В целом, кампания по сбору средств по почте, проводившаяся в 1984 г. партийными комитетами 140 городов и иных населенных пунктов штата, принесла в партийную кассу 189 тыс. долл., т. е. больше, чем было собрано на проведение четырех предыдущих избирательных кампаний, вместе взятых. Было завербовано 5 тыс. новых добровольных помощников партии, многие из которых приняли участие в подготовке баталии между Э. Ричардсоном и Р. Шейми на первичных выборах кандидата от республиканской партии в Сенат Соединенных Штатов. В обеих кампаниях года карточки добровольцев были использованы для пополнения списка телефонов сторонников партии.

Завершив кампанию по сбору средств и привлечению добровольцев, мы приступили к реализации следующего пункта нашей программы — к составлению Справочника по кандидатам-республиканцам на выборах 1984 г. Справочник состоял из отдельных бюллетеней типа малоформатной газеты. Каждый такой бюллетень имел на лицевой стороне фотографии и краткие биографии президента, вице-президента и массачусетсского кандидата на место в Сенате Соединенных Штатов от Республиканской партии Р. Шейми. На внутренних страницах помещалась информация обо всех республиканских кандидатах на посты более низкого уровня (от кандидатов в Конгресс и ниже), баллотирующихся в том населенном пункте, для которого предназначался данный бюллетень. Одну из четырех страниц каждого бюллетеня занимало изложение экономической концепции партии. Всего было подготовлено и издано 450 тыс. таких бюллетеней для 7О населенных пунктов, партийные комитеты которых согласились распространять их и оплатить их издание.

Требуя, чтобы каждый местный комитет сам оплачивал подготовку и издание Справочника, мы стремились увеличить вероятность того, что он действительно будет распространен среди избирателей, ведь вряд ли кто-нибудь станет оплачивать то, что не будет потом использовать. В остальном тактика и стратегия распространения бюллетеней была оставлена на усмотрение местных комитетов, которые сами решали, разносить ли их по домам, отправлять по почте или вкладывать в газеты, доставляемые подписчикам. В одних населенных пунктах (таких было большинство) Справочник направлялся во все дома, где были лица, имеющие право голоса, в других — лишь независимым и республиканским избирателям. В целом, концепция проекта была очень простой, и ее легко было довести до сознания местных партийных лидеров. Не желая отпугивать местные комитеты, не привыкшие к подобной работе с рядовыми гражданами, мы не ставили перед ними задач, с которыми те не могли бы справиться.

Значительную часть избирателей, зарегистрировавшихся в штате в качестве республиканцев, составляли те, с кем мы вступили в контакт благодаря осуществлению четырех программ: агитации по почте в рамках операции "Партийные низы"; изданию Справочника; рассылке писем за моей подписью как председателя массачусетсского комитета Республиканской партии всем уже зарегистрировавшимся республиканцам с просьбой о финансовой поддержке (к ответу мы просили приложить регистрационную карточку члена партии); и, наконец, благодаря составлению списка телефонных номеров сторонников партии в штате, который был использован для поиска тех, кто мог бы сделать пожертвование на нужды партии (мы обзвонили все республиканские семьи штата с просьбой выделить партии по 15 долл. ). Все это должно было показать республиканским избирателям в штате, которые были деморализованы десятилетней полосой поражений, что "Великая старая партия" Массачусетса находится на пути к возрождению, но для этого она нуждается в средствах, добровольных помощниках и преданных избирателях.

Для избирательных кампаний 1984 и 1986 гг. нами был составлен компьютеризированный список всех зарегистрированных избирателей штата (их имена, адреса, почтовые индексы, номера телефонов, демографические данные, такие как этническая принадлежность и пол, общественное положение и партийная принадлежность). Когда какому-нибудь местному комитету партии или кандидату-республиканцу требовалось отправить по почте материалы, предназначенные для конкретной группы избирателей (например, для независимых избирательниц итальянского происхождения, проживающих в западном Массачусетсе), обзвонить избирателей или обойти их дома с тем, чтобы поговорить с каждым из них лично, они могли воспользоваться этими данными. Мы использовали их во время проведения централизованной кампании по сбору средств и по составлению банка телефонных номеров, а местные комитеты — при осуществлении операции "Партийные низы" и при рассылке Справочника, о котором рассказано выше. За собранной нами информацией обращалась и команда Рейгана-Буша, а также уже упоминавшиеся нами претенденты на назначение республиканским кандидатом в Сенат от нашего штата Шейми и Ричардсон,

Создание банка данных увеличило политический вес нашего комитета, ведь мы предоставляли кандидатам такую информацию, приобретение которой иным путем потребовало бы от них огромных материальных затрат. Имеющиеся в нашем распоряжении досье расширяли технические возможности для быстрого и эффективного установления контакта между кандидатом и избирателями: за 48 часов мы могли подготовить наклейки с напечатанными почтовыми адресами любого контингента граждан. Из всего, что мы сделали для установления тесного контакта между партийной организацией, кандидатами и будущими избирателями, составление банка данных было наиболее важным.

Результаты кампании 1984 г. предоставили партии уникальную возможность для дальнейшего развития. Тандем Рейгана-Буша получил в Массачусетсе 51, 5% голосов, т. е. на 10 пунктов больше, чем в 1980 г. Р. Шейми набрал 45% голосов, что было впечатляющим достижением, хотя, конечно, и далеким от победы. Тогда же партии удалось провести наибольшее с 1962 г. число своих членов в законодательное собрание штата. С каждой избирательной кампанией число добровольных помощников партии неуклонно росло. Ими нередко становились люди, прежде далекие от политики. Необходимо было как можно скорее вовлечь их в партийные структуры, пока сохранялся их живой интерес.

С конца 1960-х по 1980 г. численность наших местных партийных организаций сократилась с 14 до 6 тыс. человек. На выборах 1984 г. мы насчитывали около 3—4 тысяч новых помощников, большинство из которых было моложе пятидесяти. Расширилось и число избирателей. Во время первичных выборов в Сенат, где соперничали Шейми и Ричардсон, в голосовании приняло участие 107 тыс. новых избирателей, которые ранее считали себя независимыми или голосовали за демократов (а всего в этих первичных выборах республиканского кандидата участвовало 270 тыс. человек). Накануне первичных выборов опросы общественного мнения говорили в пользу Ричардсона. Хотя и с небольшим перевесом, он лидировал среди избирателей, зарегистрированных в качестве республиканцев. Консерватор Шейми взял верх благодаря поддержке тех, кто обычно не ассоциировал себя с республиканской партией (среди поддержавших его нетрадиционных республиканцев большинство составляла молодежь католического вероисповедания). Конечно, эти люди не работали на партию, но они приняли участие (может быть, впервые в жизни) в голосовании на республиканских первичных выборах. И не исключено, что они могли бы зарегистрироваться в качестве республиканцев, если бы к ним обратились с подобным предложением. Партийное строительство нужно было вести на двух уровнях: среди новых помощников партии и среди ее новых избирателей.

Чтобы пробиться к последним, необходимо было сперва организовать первых. В речи, произнесенной в день победы на первичных выборах, Р. Шейми говорил о новой Республиканской партии, приведшей его к победе. Новая партия была более консервативна, более пестра в этническом отношении и менее элитарна, чем прежняя. Ричардсон, еще полугодом раньше опережавший Шейми на 40 пунктов, а в конечном итоге проигравший ему с разрывом в 20 пунктов, был во всех отношениях представителем старой, традиционной партии. Известный государственный деятель, выпускник Гарварда, он был вице-губернатором и министром юстиции, прежде чем в январе 1969 г. Никсон назначил его помощником госсекретаря Соединенных Штатов. Он занимал больше правительственных постов, чем какой-либо другой американский политик. В разгар уотергейтского кризиса он предпочел подать в отставку, нежели поддержать требование Никсона о смещении прокурора по особым делам А. Кокса. Янки высочайшей пробы, воплощение американской элиты, уходящей корнями в колониальные времена, Ричардсон был умеренным республиканцем, проведшим все годы своей карьеры на государственной службе. И он уступил на первичных выборах новичку в политике — консервативному бизнесмену Р. Шейми, боровшемуся в 1982 г. с Тедом Кеннеди за место в Сенате США. В роду у Шейми были французы и сирийцы, он получил католическое воспитание и стал республиканцем по собственному выбору, отнюдь не по семейной традиции. Он родился в бедной семье и сам заработал свои миллионы благодаря природной изобретательности и предприимчивости.

Эти два человека олицетворяли собой тот организационный конфликт, который неизбежно должен был развиться в партии, как только мы попытались бы имплантировать активистов, пришедших к нам после выборов 1984 г., в традиционную структуру. Имея уже печальный опыт ведения предвыборных кампаний в обстановке острой внутрипартийной борьбы, мы решили не навязывать местным комитетам нежелательных для них пришельцев, а создать новый уровень организации. Надо сказать, что далеко не везде новые люди были встречены негативно. В наиболее чутких и активно действующих комитетах они не только были с радостью приняты, но и сразу же получили какие-то поручения. В других — им удалось мирно захватить лидерство, без всякой борьбы. Но чем пассивнее и слабее был комитет, тем большую угрозу представляли для него пришельцы с их новыми взглядами на организационное развитие. Схватки на почве этих конфликтов лидерства были столь непримиримы и опасны, а нанесенные ими раны не заживали бы столь долго, что мы решили по возможности методично избегать их.

За пределами Новой Англии основной организационной единицей на низовом уровне партии является участок; участковые группы организует партийный комитет графства — промежуточное организационное звено между участковой группой и комитетом штата. В Массачусетсе промежуточных комитетов не было, имелись лишь партийные комитеты городов (городских районов) и партийный комитет штата. На практике это означало, что партийному комитету штата приходилось непосредственно иметь дело с каждым из местных комитетов, действующих в 351 населенном пункте Массачусетса, — ситуация, кошмарная с точки зрения управления. Еще 40 лет назад в каждом графстве штата имелся сильный клуб республиканской партии. Подобные клубы официально создавались партийным комитетом штата, хотя в уставном порядке ему в то же время и не были подчинены.

Действующими в штате партийными нормами до сих пор предусматриваются региональные организационные единицы. Предполагается, что в каждом из 40 округов, представленных в массачусетском сенате, должен быть образован совет, состоящий из двух избранных членов партийного комитета штата и председателей районных, поселковых и городских партийных организаций данного округа. Однако, по крайней мере в последнее десятилетие, эти советы практически полностью бездействовали, утратив свою жизненную силу, как утратили ее партийные организации городского и районного уровня. Тем не менее, согласно той организационной теории, которой придерживалось прежнее руководство партии, региональное звено считалось основным.

Стремясь одновременно решить обе задачи — создать региональное политическое звено и интегрировать в традиционные партийные структуры новых активистов, — мы сформировали 11 окружных советов республиканской партии, каждый из которых действовал в пределах одного из 11 массачусетсских избирательных округов по выборам в Конгресс. Мы просто обошли местную оппозицию и создали новую организационную структуру, куда могли войти новые активисты. Поскольку же именно из них большей частью и должны были состоять эти советы, можно было быть уверенными, что тенденция к отторжению чужаков, свойственная старой партии, будет сведена к минимуму. В то же время 11 — это то количество организационных единиц, с которым нам под силу постоянно поддерживать связь.

Теперь главным препятствием на пути к обновлению партии было отсутствие энергичных лидеров на местах. Мы заметили, что даже в тех городах и поселках, которые традиционно поддерживают демократов, присутствие одного-двух энергичных лидеров в руководстве городского комитета республиканской партии может оказывать значительное воздействие на исход развертывающейся здесь на выборах борьбы будь то за местную должность или за мандат на уровне штата. Нам нужно было найти сильных лидеров, подготовить их и дать им ответственное дело, в котором они могли бы с пользой применить свои способности. Поскольку же нами было создано относительно небольшое число новых организаций, мы могли привлечь людей, наиболее сильно проявивших себя во время последней избирательной кампании, для руководства этими организациями, канализировав таким образом их энергию.

По законам нашего штата, какая-либо организация может присвоить себе имя республиканской или демократической лишь в том случае, если за это проголосовал массачусетский комитет соответствующей партии. Мы готовились к тому, что старая гвардия в комитете штата встанет на дыбы, ознакомившись с уставами и регламентами новых организаций, но этого не произошло. Некоторые из моих противников опасались, что с появлением окружных советов мое влияние в партии возрастет, и ворчали по поводу каждого из представляемых на утверждение документов. Поговаривали о существовании плана восстановления некоторых из старых клубов для нейтрализации окружных советов. Старая гвардия сама была расколота: одних пугали наши организационные новшества, а у других страх что-то потерять пересиливался желанием победы. Старая гвардия так и не очнулась от своего летаргического сна и не смогла эффективно противостоять чему-либо из наших организационных нововведений. Наиболее запуганные были и наименее организованными и дееспособными. К 1986 г. мы сформировали советы в семи из одиннадцати округов. Постоянный персонал этих советов составил 1, 5 тыс, человек.

Второе наше нововведение касалось съездов партии, проводимых раз в 4 года для выдвижения списка кандидатов на конституционные должности. Организация Демократической партии в штате, под руководством Дукакиса, значительно расширила представительство на своих съездах, не ограничивая это представительство городскими комитетами. Их съезды стали давать им возможность расширять активистскую базу партии, усиливая у рядовых членов чувство причастности к выработке партийной политики и, в конечном счете, к управлению.

В 1982 г. комитет Республиканской партии в нашем штате проводил традиционный съезд в соответствии с давно действующими правилами и квотами. Делегаты съезда либо выбирались городскими комитетами или официально признанными низовыми организациями, либо ими становились по должности (члены законодательной ассамблеи, конгрессмены и должностные лица графств). Квота каждого комитета определялась в зависимости от числа голосов, поданных на президентских выборах 1980 г. за кандидата-республиканца в соответствующем населенном пункте. После довольно бурного обсуждения комитет штата, по моему настоянию, принял решение сократить число делегатов съезда до 1, 6 тыс. человек. Это диктовалось как теснотой помещения, на пятого нами для проведения да иного мероприятия, так и стремлением сократить объем работы, который ложился на плечи наших сотрудников.

Хотя данный съезд, возможно, явил образец административной эффективности, он лишь косметически коснулся организационного строительства партии и был весьма скептически воспринят средствами массовой информации и лицами, формирующими общественное мнение, а также оставлял ощущение, что на нем заправляли партийные боссы, которые им манипулировали. Небольшой численный состав съезда лишь подчеркивал ограниченность той базы, которой располагала в нашем штате Республиканская партия.

По уставу нашей партии, для создания партийной организации там, где ее не было, достаточно было собраться группе заинтересованных в этом "республиканцев" и обратиться с соответствующей петицией в комитет штата, который автоматически утверждал новую организацию. Кроме того, в нашем уставе не было положения, где бы предусматривалось, что для получения права стать делегатом партийного съезда требуется до этого быть зарегистрированным членом партии в течение определенного промежутка времени. Этим воспользовались демократы. В старых городских районах, где республиканские партийные организации если и существовали, то только на бумаге, функционеры Демократической партии в сговоре с одним из республиканских кандидатов на пост губернатора образовали ряд местных республиканских комитетов, членами которых стали бывшие демократы, незадолго до этого перерегистрировавшиеся в качестве республиканцев, но на самом деле не изменившие своей прежней партийной приверженности. Эти люди и избирали делегатов на партийный съезд. К примеру, на съезде 1982 г. значительная часть делегации республиканцев Бостона контролировалась мэром этого города демократом К. Уайтом. Такой способ формирования состава съезда давал не прошедшим в делегаты основания ставить под сомнение представительность съезда. Дж. Сиэрс, в конечном счете выдвинутый кандидатом от партии на первичных выборах, даже не стал вносить свое имя в рассматривавшийся на съезде список претендентов. Поскольку не существовало формального положения об обязательной состязательности при выдвижении, он попросту и ушел от этого. Наконец, в уставе не проводилось никакого различия между активно функционирующими рабочими комитетами и теми, которые практически бездействовали. Последние, дабы сохранить себя, соблюдали все юридические требования, но не были способны ни на какую деятельность, а иногда даже пытались погасить и любую активность на индивидуальном уровне, рассматривая ее как угрозу своему удобному существованию.

Правила проведения съездов надо было менять. В 1985 г., в ходе подготовки к намеченному на следующий год съезду, на котором должны были определяться кандидаты на выборные должности штата (губернатора, вице-губернатора, главного прокурора, государственного секретаря, казначея и ревизора), нами были предложены следующие поправки к действовавшим правилам:

а) увеличить число делегатов съезда с 1, 6 до 3 тыс. человек;

б) выделять по 3 дополнительных мандата тем комитетам, которые вели работу по семи наиболее важным, с нашей точки зрения, направлениям: 1) в 1984 — 1985 гг. собирали средства и использовали их для поддержки кандидатов; 2) выдвинули претендента на место в палате представителей или сенате; 3) распространяли агитационную литературу среди избирателей своего округа; 4) открыли клуб молодого республиканца; 5) убедили кого-нибудь из местных демократов, занимающих выборные посты, сменить партийную принадлежность; 6) имели полный состав или 7) провели какое-то политическое мероприятие;

в) избирать 40% делегатов на 40 региональных собраниях, где каждый зарегистрированный республиканец имел бы право голоса, а также возможность поставить на голосование свою кандидатуру; а 50% — в соответствии с традиционными правилами, т. е. городскими и районными комитетами по квотам, определяемым результатами голосования на предыдущих президентских выборах, плюс дополнительные места для наиболее активных комитетов;

г) автоматически наделять мандатами съезда выборных должностных лиц, членов партийного комитета штата (обе эти категории традиционно получали статус делегатов), а также каждую из привилегированных республиканских организаций (за предшествующие 5 лет мы создали более двух десятков таких организаций);

д) не требовать, в отличие от демократов, чтобы претендующие на назначение кандидатами партии на выборные должности уровня штата, одобрялись не менее, чем 15% голосов делегатов съезда, прежде чем получить право участвовать в первичных выборах;

е) в список участников первичных выборов первыми включать кандидатов, получивших поддержку съезда, с пометкой: "утверждены съездом Республиканской партии штата";

ж) исключить возможность комплектования малоэффективных или существующих только на бумаге комитетов, сдвинув срок, к которому они должны быть сформированы, чтобы получить право послать своих делегатов на съезд.

Данные реформы были задуманы для того, чтобы открыть доступ на съезд партийным активистам, кандидатам и лицам, поддерживающим партию денежными взносами, а не только членам городских и районных комитетов; поощрять активность местных комитетов путем предоставления им дополнительных мандатов; благодаря размаху и широте представительства привлечь к съезду сочувственное внимание средств массовой информации, что, естественно, должно пойти на пользу нашим кандидатам (и одновременно увеличить вероятность того, что все они примут участие в работе съезда); ограничить влияние партийных боссов и возможность манипулировать делегатами, что было характерно для предыдущих съездов. Все это нужно было проделать таким образом, чтобы добиться устойчивых изменений в порядке организации и проведения съездов. Для этого необходимо было широко рекламировать наши предложения, проводить публичные слушания, поощрять обсуждение этих предложений внутри партии. Следовало также ввести в состав комиссии, занимающейся разработкой проекта преобразований, нескольких противников реформ, позволить комиссии по регламенту вносить поправки в наш первоначальный вариант проекта и обеспечить решающий перевес голосов в пользу реформ при утверждении проекта комитета штата.

Местные партийные организации, негодуя по поводу предполагаемого ослабления их влияния на съездах, провели серию собраний протеста по всему штату, причем для некоторых из них это было первым проявлением активности за многие годы. Как бы то ни было, нам удалось, пусть на время, расшевелить бездействующие или существующие на бумаге комитеты, которые бросились на защиту своего оказавшегося под угрозой удобного положения. Провозгласив свой план реформ, я начал наступление на бесполезные комитеты в надежде, что хотя бы открытая критика заставит их начать действовать. Случается, что отрицательные стимулы оказываются вполне эффективными. Хотя при слухах о реформе сперва насторожились все местные партийные функционеры, самые бездеятельные и бесполезные кричали громче всех. Члены активно действовавших комитетов были вполне удовлетворены, когда мы разъяснили им, что конкретно намечается сделать, и особенно когда они осознали, что при новой системе их плодотворная работа будет отмечаться и поощряться.

Окончательный вариант реформы, предложенный комиссией по регламенту, хотя и включал важнейшие положения первоначального проекта, достаточно отличался от него. Он был единодушно одобрен комитетом штата и принят большинством из фракций. Это увеличивало вероятность того, что наши инициативы будут использованы при проведении последующих съездов. (Почти все предусмотренные нашим проектом нововведения были в 1990 г. включены в предложенный Р. Шейми регламент проведения съездов, в котором было даже расширено число делегатов, избираемых открытыми партийными собраниями. ) Одним из положений проекта, вокруг которого развернулись наиболее жаркие споры, было положение, касающееся 15% голосов, необходимых для внесения фамилии претендента в список участвующих в первичных выборах. Комиссия по регламенту предложила ввести подобное правило, снизив стартовое число голосов до 10%. Оно было ниже, чем те же 15% у демократов, но и оно оттеняло имидж партии, отгораживающейся от нового, много лет вредивший Республиканской партии. Я выступал против: Демократическая партия, обладавшая политическим весом в глазах избирателей штата, могла себе позволить так выглядеть на своем съезде, а мы — нет. Тем не менее партийный комитет штата поддержал предложение комиссии.

Когда на проходившем в 1982 г. съезде Демократической партии принималось положение о 15%, против него выступило несколько не набравших нужного числа голосов кандидатов на пост вице-губернатора, не допущенных к первичным выборам. По законам нашего штата, на первичных выборах мог баллотироваться любой человек, должным образом зарегистрировавшийся и собравший необходимое число подписей. За последнее десятилетие судами других штатов уже было принято несколько решений, демонстрировавших тенденцию к сокращению регулирования в партийной сфере и расширению полномочий политических партий в решении своих внутренних вопросов. Тем не менее эпохальное постановление Верховного Суда Массачусетса потрясло как политических активистов, так и общественность. Вопреки действующим в штате законам о выборах, суд вынес решение о том, что политические партии имеют право ограничивать, в определенных пределах, доступ к участию в первичных выборах даже тем кандидатам, которыми соблюдены все предусмотренные законом формальности. Таким образом, правомерность положения о 15-процентном пороге была подтверждена постановлением суда.

Положения о 15-процентном пороге у демократов и о 10-процентном — у республиканцев повлекли за собой одинаковые последствия. Требуя, чтобы каждый претендент на выборную должность уровня штата получил в свою поддержку определенный минимум голосов на съезде, они заставили всех претендентов на такие должности вносить свои имена в рассматриваемый на съезде список и активно бороться за голоса делегатов. Это значительно повысило роль съездов и партийной организации как таковой. С другой стороны, внимание на первичных выборах теперь концентрировалось на меньшем числе кандидатов. Уже не нужно было принимать во внимание пользующихся наименьшей популярностью и слабых кандидатов, чье участие могло бы исказить картину голосования.

Меньшее число участников предвыборных дебатов означало, что каждый из них будет иметь больше времени для изложения своих взглядов, а средства массовой информации смогут уделять больше места всестороннему анализу позиции каждого кандидата. Новые правила увеличивали вероятность того, что победа на первичных выборах будет достигаться абсолютным, а не относительным большинством голосов, и тем самым вероятность того, что победивший кандидат будет действительно представлять избравшую его партию. Таким образом, введение 10-процентного барьера положительным образом сказывалось на партии и ее организации, хотя и не улучшало ее имидж.

Конечный показатель, по которому судят об успехе политической партии, — это число голосов, полученных ее кандидатами на выборах. Решение промежуточных задач: увеличение ее численности и числа ее кандидатов на выборные должности, успехи в сборе средств, создание службы помощи кандидатам при развертывании избирательных кампаний, ведение проблемных исследований и формирование имиджа партии, — хотя и может в перспективе улучшить шансы партии на достижение долгосрочных успехов на выборах, но отнюдь не гарантирует их. На результат влияют и другие факторы: общеполитическая и экономическая ситуация; предполагаемая способность кандидатов от данной партии умело вести дела в случае избрания; число выборных должностных лиц, уходящих в отставку; сравнительные характеристики претендентов на один и тот же пост от обеих партий, а также разного рода случайные события и происшествия. Партийные организации штата имеют мало возможностей (если вообще имеют) для регулирования этой группы факторов, но они могут оказать решающее воздействие на изменчивый климат избирательной кампании.

Проанализировав результаты четырех избирательных циклов (1980 — 1986), я пришел к некоторым выводам относительно усилий нашей партии по внутреннему обновлению, недостатков модели Брока и перспектив Республиканской партии Массачусетса на 1990 г. С точки зрения промежуточных целей, мы достигли немалых успехов: доходы партийной организации штата увеличились на 45%; была создана служба помощи кандидатам, разработана технология проведения кампаний, которая начала использоваться при выборах в законодательную ассамблею (до 1980 г. ничего подобного у нас не было); выросло число партийных активистов, появились новые механизмы вовлечения их в партийную деятельность. Однако с точки зрения той основной цели, ради достижения которой все и делалось, — избрания большего числа республиканцев в законодательное собрание, — успехи были значительно скромнее. В 1980 г. мы получили одно дополнительное место в палате представителей (стало 30) и одно в сенате (стало 7); в 1982 г. потеряли место в палате (29), сохранив свои позиции в сенате (7); в 1984 г. приобрели 5 новых мест в палате (34) и одно в сенате (8); в 1986 г. потеряли одно место в палате (33) и сохранили прежнее число мест в сенате (8). Иными словами, за это время партия завоевала 6 дополнительных мест в законодательной ассамблее, увеличив свое представительство на 17%. Максимального успеха, как уже говорилось, мы добились в 1984 г., когда партия, с середины 60-х годов неуклонно терявшая места от выборов к выборам, приобрела наибольшее с 1962 г. число мест.

Контраст между тем прогрессом, который был достигнут партией с точки зрения сбора средств, привлечения новых активистов и создания службы помощи кандидатам, и ее относительно скромными достижениями на выборах в законодательную ассамблею (рост всего на 17%) разителен. Существенное увеличение ресурсов не повлекло за собой столь же существенного увеличения числа завоеванных мест. Все наши успехи пришлись на 1980 и 1984 гг., когда список республиканских кандидатов на выборах возглавлял Р. Рейган, а президентский избирательный список Демократической партии был чрезвычайно невыразительным. Именно Рейгану удалось, хотя и с незначительным перевесом, взять верх в Массачусетсе. Это была первая с 1956 г. победа республиканского кандидата на пост президента в нашем штате.

Успехи массачусетсских республиканцев на выборах 1984 г. были обусловлены двумя факторами: победоносным шествием Рейгана и финансовой поддержкой и помощью в проведении избирательных кампаний, которые оказывал партийный комитет штата наиболее перспективным кандидатам. Любого из этих факторов, взятого в отдельности, было бы недостаточно. На Таблице 1 показано число кампаний, проигранных республиканскими кандидатами с отставанием меньше, чем на 1, 5 тыс. голосов; мест, приобретенных или утраченных нами в палате представителей; процент голосов, полученных лицами, возглавлявшими республиканский избирательный список на президентских и губернаторских выборах; а также средний объем средств, истраченных на проведение кампаний.

Таблица 1

* Дж. Андерсон отобрал 15% голосов массачусетсских избирателей, хотя Рейган победил в штате с небольшим преимуществом.

** Группа "Пятница" дополнительно предоставляла каждому перспективному кандидату от 3 до 4 тыс. долл.

Как видно из таблицы, наша программа помощи кандидатам помогла одержать победу некоторым из тех, кто в противном случае проиграл бы, хотя и с незначительным разрывом. Число кандидатов-республиканцев, недобравших менее 1500 голосов, сократилось с 14 в 1978 г., когда Ф. Хэтч получил на выборах губернатора штата 47% голосов, до 8 в 198О и 4-х — в 1984. С 1982 г. все избирательные кампании, которые были выиграны или же проиграны с незначительной разницей голосов, относились к числу включенных в список наиболее перспективных и поддержанных партийным комитетом штата.

В 1988 г., когда Буш получил в нашем штате 46 % голосов, массачусетсские республиканцы потеряли 1 место в палате представителей, сохранив прежнее количество мест в сенате. Шейми значительно увеличил партийное финансирование — с 910 тыс. долл. в 1986 г. до 1, 5 млн. в 1988. Однако он не считал, что оказание помощи кандидатам в проведении избирательных кампаний и их прямое финансирование должно быть основной формой деятельности партийного комитета штата, и сосредоточил свое внимание на совершенствовании организационной структуры партии.

Лично я считаю, что избирательная база партии в нашем штате все еще слишком мала, чтобы мы могли рассчитывать на сколько-нибудь значительное расширение ее представительства в законодательной ассамблее без привлечения на свою сторону новых объединений избирателей, не входящих в Национальную республиканскую президентскую коалицию. Как видно из Таблицы 2, на последних четырех президентских выборах республиканский кандидат систематически получал в Массачусетсе на 8 % голосов меньше, чем по стране в целом.

Таблица 2

Иными словами, количество голосов, собираемых республиканской президентской коалицией в Массачусетсе, на 8% меньше, чем в целом по стране. Чтобы успешно конкурировать на выборах должностных лиц различного уровня, Республиканской партии в штате необходимо расширить свою базу на 8—10%. Для этого ей нужно думать и действовать иначе, чем Национальная Республиканская партия, что, однако, не означает ни возврата к временам либерального республиканизма, ни принятия предложенной Дукакисом программы либерализма будущего.

Нам нужна разработка новой платформы, которая бы не заменяла, а дополняла платформу национального комитета и которая, не отталкивая нынешних республиканских избирателей, адресовалась бы к конкретным группам избирателей, колеблющихся ныне в партийном выборе. Политическая технология, используемая партийной организацией штата, несомненно, способна помочь донести ту идею и те образы, которые могут привлечь эти новые группы избирателей. Но технология — это не само послание, это не более чем средство передачи тщательно продуманного послания. Политическая технология имеет свои пределы, и партия республиканцев в Массачусетсе достигла их. Увлечение предусмотренными программой Брока по обновлению партии высокотехнологичными средствами проведения кампаний и дорогостоящей политической технологией, созданием банка почтовых адресов и телефонных номеров отвлекло наше внимание от слабости базы партии в штате. Хорошо финансируемые и организуемые кампании и привлекательные кандидаты — необходимое, но не достаточное условие избирательного успеха республиканцев в нашем штате. Нам не хватает расширенной платформы, которая, выходя за рамки общенациональной программы, была бы умело доведена до сознания избирателей.

Долгое время партийные активисты утверждали, что партия не сформулировала применительно к штату принятую на общенациональном уровне программу экономического консерватизма, а потому и не смогла стать партией большинства. Однако, например, опрос, проведенный по заказу массачусетской партийной организации фирмой Артур Финкельштейн и К° в марте 1986 г., показал, что избирателей, склонных ожидать снижения налогов от республиканцев, больше, чем тех, кто связывает такую перспективу с победой демократов: соответственно 44% и 30%; применительно к перспективе введения смертной казни это соотношение составляет соответственно 43% против 18 %; что касается ожидаемой склонности поддерживать различного рода программы бесплатной помощи, здесь соотношение обратное: 16% против 49%. Иными словами, избиратели понимали, за что выступают республиканцы, просто этого было не достаточно, чтобы обеспечить партии необходимое число голосов.

В 1980—1986 гг. партийная организация штата приложила немало усилий, чтобы довести традиционный набор республиканских постулатов до массачусетсских избирателей. В 1986 г., стремясь улучшить имидж партии, мы провели агитационную кампанию по радио, которая стоила нам 30 тыс. долл. (в ходе кампании обыгрывались традиционные для республиканской партии темы). Чтобы восстановить пошатнувшуся репутацию республиканцев как партии правительственных реформ, в 1981 и 1983—84 гг. мы выступали с инициативами относительно внесения изменений в законодательство штата, а в 1985—86 гг., совместно с организацией "Граждане за снижение налогов", боролись за отмену дополнительного подоходного налога. Для пропаганды контрпредложений нашей партии по поводу каждого пункта программы демократов в противовес кабинету Дукакиса нами был создан собственный, теневой кабинет. В течение десятилетия Республиканская фракция в законодательной ассамблее ежегодно готовила пакет законопроектов, направленных на изменение политики правительства нашего штата (все они строились на основе ортодоксальной республиканской идеологии). Мы постоянно критиковали Дукакиса и его команду за высокие налоги, сверхрегулирование, бюрократизм, безудержные расходы и либеральную социальную политику. В своих выступлениях против Дукакиса партия точно предсказала приближение финансового кризиса, но и это, как показал проведенный весной 1989 г. опрос общественного мнения, не усилило ее позиции среди избирателей.

В политической жизни нашего штата традиционно доминируют две проблемы — налоги и коррупция. Заслуженно или нет, но Массачусетс пользуется репутацией штата, где существует одна из самых "запущенных, коррумпированных и омерзительных" политических систем в стране, как писал однажды Т. Уайт. Из-за необычайно высокого уровня налогов Массачусетс иногда называют Тэксачусетс (от английского tax — налог. — Прим. перев. ). Во время выборов на пост губернатора штата в 1974 г. Дукакис построил свою кампанию вокруг проблемы налогов, пообещав не прибегать к увеличению налогов с целью сбалансировать бюджет, что и принесло ему победу. Другой важной темой, обыгрывавшейся и в тот раз, и в кампании 1982 г., была тема честности должностных лиц. Популярность Дукакиса в штате объяснялась тем, что он имел репутацию честного человека (качество, по общему мнению, редчайшее для политической системы Массачусетса), а резкое падение его популярности после поражения на президентских выборах 1988 г. — тем, что у избирателей зародились сомнения в его честности.

"По крайней мере, он честный человек. За одно это он заслуживает уважения, даже если вы не согласны с его взглядами", — говорили о Дукакисе избиратели. На протяжении всей своей жизни в политике Дукакис тщательно культивировал свой имидж пуританина в Вавилоне. Репутация честного человека, а также человека, чья деятельность обеспечила процветание экономики и наполнила казну налоговыми поступлениями, обеспечила ему поддержку 70—80% избирателей и принесла 70% голосов на проходивших в ноябре 1986 г. выборах. Однако во время президентской кампании 1988 г. внезапно выплыла новая информация о его губернаторской деятельности, окрасившая образ Дукакиса в несколько иной цвет. Но еще более сокрушительный удар по его репутации нанесло стремительное ухудшение экономического положения в штате, что повлекло за собой резкое сокращение налоговых поступлений, и, как казалось, нерегулируемый рост дефицита бюджета штата, обусловленный как снижением доходов, так и происшедшим за последние 5 лет значительным увеличением расходов. Вместо того, чтобы признать очевидное и попытаться исправить ситуацию, Дукакис в своих публичных выступлениях продолжал все отрицать. Через несколько месяцев после выборов 1988 г. разразился финансовый кризис, и избирателям стало очевидно, что Дукакис был не так уж правдив и искренен в том, что касалось состояния финансов штата. Не совсем честное поведение Дукакиса и сомнения в его способности вывести штат из затруднительного положения привели к тому, что из губернатора, имевшего наиболее высокий рейтинг популярности в стране, он превратился в наименее популярного (по одному из опросов общественного мнения, его поддерживало лишь 13% избирателей — за всю историю Соединенных Штатов столь низкого рейтинга не имел ни один губернатор).

Если массачусетсские республиканцы не сумеют воспользоваться слабостью своих конкурентов, они существенно упростят им решение вставших перед ними проблем. Неясное будущее демократической коалиции после ухода Дукакиса открывает перед республиканцами шанс привлечь на свою сторону часть избирателей, ранее голосовавших за демократов. Для этого республиканцам в первую очередь требуется лидер, способный осуществить эту задачу. В самом деле, ведь коалиция Рейгана обрела отчетливые очертания только после выборов 1980 г. На выборах 1980 г. избиратели не столько стремились посадить в президентское кресло Рейгана, сколько хотели избавиться от Картера. Став президентом, Рейган уверенно создал ту коалицию, которая обеспечила победу ему и его программе в 1984 г. Возможно, массачусетским республиканцам следует использовать ту же тактику: сыграв на недостатках демократа Дж. Силбера, добиться избрания на пост губернатора республиканца Б. Уэлда, а затем уже создавать более прочную и позитивно мотивированную коалицию. Суть заключается в том, что республиканцам не обязательно создавать коалицию с четко выраженным набором позиций, способных привлечь на сторону партии новые группы избирателей, если они могут использовать в своих целях уязвимые стороны кандидата от соперничающей партии: его резкость, его связи со старой Демократической партией К. Харрингтона, У. Балтера и К. Уайта, его взгляды на финансовую политику, ориентированные на поддержку со стороны профсоюзов строителей и государственных служащих, а также групп, рассчитывающих на получение щедрых субсидий со стороны правительства штата.

Концентрация внимания на кампаниях по выборам в законодательную ассамблею в ущерб кампаниям по выборам высших должностных лиц штата была, возможно, главной стратегической ошибкой массачусетсского партийного комитета за те 7 лет, когда я был его председателем. От того, кто возглавляет список кандидатов от данной партии, во многом зависит и судьба ее кандидатов в законодательный орган. Сложность положения, в котором наша партия оказалась в 199О г., заключается в том, что совокупность объединений избирателей, на которые могут рассчитывать республиканские кандидаты в законодательный орган, не соответствуют избирательной коалиции, стоящей за Б. Уэлдом. Таким образом, не исключено, что человек, возглавляющий наш список кандидатов, не сможет потянуть за собой шлейф голосов, достаточный для того, чтобы существенно увеличить представительство партии в законодательной ассамблее.

Если республиканцы проиграют на выборах губернатора штата и не смогут получить большее число мест в законодательной ассамблее, будет ли это означать, что возрождение партии невозможно? Учитывая плачевное состояние нашего правительства и недовольство избирателей теми, кто сегодня стоит у власти, можно прийти к выводу, что на предстоящих выборах демократы окажутся в очень тяжелом положении, что, естественно, пойдет на пользу республиканцам. Распад коалиции Дукакиса на первичных выборах Демократической партии в 1990 г. дает республиканцам их главный шанс на победу. Те, кто голосовал за Дукакиса, никогда не поддержат Дж. Силбера, а созданная Дукакисом новая партийная организация не будет агитировать в его пользу. Тем не менее партийная лояльность остается очень мощной силой, которая позволит демократам сберечь значительную часть своей коалиции. Численный перевес все еще остается за демократами, и они сохранят его в обозримом будущем. Поэтому, если Республиканская партия не сможет воспользоваться той уникальной ситуацией, которая сложилась в 1990 г., и не добьется заметного успеха на выборах, другой такой возможности ей может еще долго не представиться.

Победа на выборах зависит от случайного и не поддающегося прогнозированию сочетания факторов, многие из которых никак не связаны с силой или слабостью той или иной партии. Выдающийся кандидат может привести к победе партию меньшинства, а слабый — стать причиной поражения партии большинства. На ход кампании может решающим образом повлиять какое-то событие или происшествие (вспомним Уотергейт или историю с американскими заложниками в Иране), и тогда сложившееся соотношение позиций обеих партий утратит свое значение. Единичная победа или поражение на выборах отнюдь не всегда может служить показателем популярности политической партии: степень популярности определяется долгосрочными тенденциями. Если республиканский кандидат будет избран губернатором штата, это даст нам прочную основу, отталкиваясь от которой можно будет вести строительство более конкурентоспособной партии 1990-х. Тем не менее для возрождения Республиканской партии одной этой победы недостаточно.