Сайт портала PolitHelp ПОЛНОТЕКСТОВОЙ АРХИВ ЖУРНАЛА "ПОЛИС" Ссылка на основной сайт, ссылка на форум сайта

Критические точки истории и выбор союзов

                                                                                                            39 

МОДЕЛИРОВАНИЕ ЕВРОПЫ В ЛОГИКЕ РОККАНА

Ст.У. Ларсен

От редакции. Имя и труды признанного и очень оригинального западного политолога Стейна Роккана (Норвегия, 1921-1979) неизвестны а России. Мы впервые вводим в отечественный научный оборот лишь некоторые его теорети ческие рассуждения в области построения ( геополитических моделей Западной Европы а историческом, или пространственно-временном, континууме. Это только одна из граней научного наследия Роккана. Он весьма плодотворно изучал партийные системы, проблемы электоральной активности и политического уча стия, а также процессы модернизации, государственного строительства и интег рации наций, в том числе а соавторстве с такими именитыми учеными, как С.М. Липсет, С. Верба, Р. Меррит. Библиография Роккана насчитывает свыше 230 работ, из которых широко известны в среде западных политологов, кроме геопо литических, труды по компаративистике.

Специально подготовленная для "Полиса" статья президента Норвежской политологической ассоциации профессора Стейна У. Ларсена весьма необычна. В ней как бы приоткрывается творческая лаборатория крупного теоретика — по казываются поступательное развитие его концепций, его находки и самим же исправленные заблуждения, а также спорные тезисы. Надо сказать, что рефлек сии и метод Роккана весьма сложны для понимания даже подготовленным чита телем, вероятно, еще и потому, что работы такого типа, изобилующие умозри тельными "картами", до сих пор на русском языке не только не публиковались, но даже не обсуждались в нашей научной литературе. Поэтому убежденный "роккани анец" Ларсен достаточно упрощает, популяризирует, а порой и чуть корректи рует, осовременивая соответственно сегодняшнему дню, сложную теорию своего учителя. Кроме того, он делает небезуспешную попытку применить роккановское моделирование, сделанное на материале Западной Европы, к Центральной и Вос точной Европе с тем, чтобы лишний раз продемонстрировать заложенный в нем исследовательский потенциал и полезность для конкретной политической прак тики и стратегии.

Вовсе не исключено, что подходы Роккана применимы к прогнозированию кон туров партийных систем и моделированию геополитического пространства но вых независимых государств, включай Россию. Чтобы подтвердить/опроверг нуть это, серьезным специалистам, заинтересовавшимся после нашей публикации моделями Роккана, мы посоветовали бы обратиться к его научным трудам. "По лис" предполагает также провести по всему творчеству Ст. Роккана специальный семинар с участием именитых зарубежных ученых.

ВВЕДЕНИЕ

Мое представление о конструировании теорий основано на убеждении в невоз можности сколько-нибудь детально спрогнозировать, что будет происходить в буду щих обществах. Отталкиваясь только от научных теорий, мы никогда не сможем описать, каким будет завтрашний день или более отдаленное будущее. Мы не сможем предсказать, кто будет у власти, какое решение он (или она) примет, какие проти воречия разовьются и выйдут на поверхность. Будущее открыто в том смысле, что оно не поддается прогнозированию, однако оставляет за нами свободу выбора усло вий нашего существования (1).

Роль социальной науки — определять, с учетом установленных исходных посы лок, контуры будущих моделей поведения людей и государств и объяснять происхо дившее в прошлом. Такого рода объяснение состоит в изложении того, как общие переменные скрепляются между собой в определенной последовательности и взаи моизменяются в определенном историческом окружении. Иными словами, общее толкование не направлено на создание полной картины, как это бывает, скажем, когда художник рисует пейзаж. Скорее социальная наука пытается нанести на холст основные цветовые пятна и объяснить их структуру.

40                                                                                         Геополитика

В работах Стейна Роккана крайне редко можно встретить упоминания о каких-то политических деятелях, анализ политических событий, подробный разбор конкрет ных юридических актов, институциональных механизмов или элементов идеологии. Он не намеревался выявлять единичные факты истории или предсказывать что—то на потребу официальной науке, считая любые подобные попытки ненаучными и неосуществимыми*. Даже если бы мы были крайне заинтересованы в таких "пред сказаниях", очень важных (будь они возможны)           для каждого из нас, нам не следует ожидать, что они станут результатом нашей научной деятель ности. Роккана же интересовали длинные ряды макроисторического развития, и он использовал их для объяснения избранного на сегодня пути по таким направлениям, как формирование нации, формы государственных структур, региональные разли чия политической жизни, временные рамки демократизации, сохранение основных расколов (кливажей**) и т.п. Его знаменитая "теория Европы" (или "теория Запад ной Европы", как бы мы сейчас назвали эту работу) основана на сочетании методов ретроспективного и перспективного анализа (инструментализм). Это грандиозная теория в том смысле, что она вмещает в себя громадное скопление политических сущностей и охватывает временной период в несколько столетий. Роккана мало увлекали детальные сценарии, и он прежде всего стремился очертить структуры потенциальных возможностей, порождаемых исторически сложившимися обстоя тельствами, которые мы не можем сегодня изменить. История — это осадок, храни лище символов, наслоенных в стратиграфических структурах.

В настоящей статье я даю сугубо персональную трактовку теории Роккана. Я постараюсь показать, насколько ее постулаты применимы при изучении современ ной структуры конфликтов в Центральной и Восточной Европе, попытаюсь вычле нить тип логики, более или менее определенно встроенной в его модели, и найти пути ее приложения к исследованию указанного европейского региона. Я также кратко набросаю несколько соображений относительно функциональных эквивалентов рок кановских "основных переменных" и разберу, каким образом его модели могут помочь в выявлении "ложных исторических взаимосвязей" в давно утвердившихся "истинах" социальной науки.

РЕШЕТЧАТАЯ МОДЕЛЬ "ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ"

Роккановская манера определения переменных, построения моделей и классифи каций часто вызывает недоумение и не всегда согласуется с более легкими для восприятия типами "моделированиия". Кроме того, пытаясь учесть и объяснить все новые феномены, Роккан от статьи к статье вносил в свою базовую модель измене ния, хотя и отталкивался при этом от все той же "фундаментальной" системы переменных. Его также весьма занимала "игра с моделями" и эксперементирование с ' грамматикой исследования" — не для того, чтобы создать совершенный порядок, а как эвристическое средство открытия новых идей***. Чтобы было понятнее, можно обрисовать его манеру мышления с помощью рисунка 1.

* Один из ошибочных тезисов, звучащих при обсуждении работ Роккана, — об отсутствии должного учета роли "автора" (действующего лица) в его макротеории (2). Подобная критика несправедлива, поскольку делает упор на значение в истории уникальных индивидов и их "внутренних мотивов", — подход, при котором невозможно какое-либо теоретическое обобщение. Роккану удалось избежать "ловушки исключительности" — и он рассматривал не уникальные личности, а структурные макроусловия, позволяющие индивидам в определенных параметрах становиться лидерами (3).

** Широко употребительный термин, заимствованный политологами из геологии, где означает расслаивание, расщепление горной породы на пластины; "кливаж", возможно, более точно обозначает феномен многочисленных расколов общества по различным основаниям. — Ред.

*** Эта позиция была отчетливо выражена во время проходившего в 1974 г. конгресса норвежских историков, где Роккан вступил в спор с коллегами. Отвечая на обвинения в пристрастии к моделям, он заявил, что его интересует не столько создание "застывшей терминологии, концепций и моделей", сколько "свободное мышление с помощью моделей" и даже "поэзия концепций". В то же время, если вы обратитесь к работам Роккана по исследованию партийных дифференциаций и государственных институтов, методов легитимации и т.д., вы увидите, что его моделями можно пользоваться. Как мне кажется, он любил бравировать подобным подходом вовсе не для того, чтобы лишить эмпирические исследования прочной основы, а для того, чтобы отстоять свободу мышления.

                                                                                                            41 

Рисунок I. Схематизация логики Роккана

Схема показывает, насколько Роккан озабочен точным определением и вычлене нием неких детерминантных переменных, затем дополнительных переменных и выявлением их связи с объясняемыми феноменами (4, с. 133-134). Он определяет эти переменные, исходя из предмета своего научного интереса (т.е. "экспликанды", которой могут быть партийные системы, мобилизация масс, время формирования нации и т.п.), а также на основе весьма тщательного изучения идей Вебера и Парсонса, как врожденные свойства людей влияют на видоизменение обществ. Он так же опирался на построения "классических социологов", используя их при выявлении неких "абсолютных" выборов всех людей и всех обществ во все времена ("модельные переменные"). Я столкнулся с рядом трудностей, пытаясь понять, каким образом он вывел свою модель из "классических произведений", но оценить другие составляю щие его системы рассуждений не составляло ни малейшего труда (5).

Во многих своих статьях Роккан проводит "проверочные испытания" предлагае мой модели, используя исторические примеры государств, занимающих различные ячейки его многосоставной классификации. Такие построения в какой-то мере и заставили его использовать дихотомные переменные — ведь в противном случае по своим размерам и сложности таблицы превысили бы все пределы, допустимые при публикации. Однако, как мне кажется, значительная часть исторических "реше ний" и "изменений курса" действительно имеет форму выбора между "да" и "нет". Могут быть различные способы принятия решений, а за каждым конкретным из них — стоять любого рода высказанные побуждения, однако результаты во многом дихото мичны и необратимы. Такой подход типичен для роккановского ретроспективного метода.

НЕКОТОРЫЕ ОСНОВНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Если с этих позиций посмотреть на логику роккановской модели Западной Евро пы, эта модель покажется не столь уж специфической. Примерно так же строится любое обычное историческое исследование: мы ищем в прошлом объяснение сущест вующих/современных феноменов, используя исторические предпосылки для толко вания современных форм. Чем же модель Роккана выделяется на фоне остальных и в чем ее отличие от других макроисторических построений?

Четыре аспекта модели Западной Европы делают вклад Роккана в науку особен но значимым — именно, где он смог отойти от традиционной системы исторической аргументации и представить "великие пути" в простых формулах: а) динамика "пояса городов''; б) союзы и варианты выбора на критических этапах европейской истории, а также формы союзов и партийных систем; в) точка "отвердения" в современном государственном строительстве; г) обособление и/или сохранение этнических меньшинств. (Ниже я прокомментирую их и попытаюсь связать с возможным анализом развития Центральной и Восточной Европы.)

Динамика "пояса городов"

Известная роккановская формула взаимосвязи между географическим/топологическим местоположением в Европе и успешностью формирования нации и госу дарства получила признание многих исследователей. Взяв за основу два измерения — силу городов и силу католицизма,— Роккан начертил "концептуальную карту" Западной Европы с пересекающими ее "теоретическими границами". Оба эти изме рения являются в известном смысле континуумами, однако с помощью раздельных "карт" (таблиц) разбиваются Рокканом на пять частей. На рисунке 2 дано схема тическое изображение этой карты, где динамика "пояса городов" проиллюстрирова на с помощью штриховки.

42                                                                                         Геополитика

Рисунок 2. Топологическая классификация Европы

Вводя понятие "пояс городов", Роккан указывает на два момента: равновесие сил и устойчивость территориального расположения. В беглом историческом обзоре он описывает, как вследствие особого назначения городов, являвшихся звеньями на торговых путях, связывавших Южную и Северную (Западную) Европу, складывал ся "пояс городов". Города возникли или стали городами в общепринятом смысле во времена Римской империи. После падения римского владычества они в большей или меньшей степени сохранили свою экономическую функцию и добились какой-то формы политической независимости, тем более что многие из них были расположены в отдаленных частях бывшей империи. Там сложилось устойчивое сочетание внут реннего равновесия и удивительной стабильности во временном масштабе. Размеры и богатство городов возрастали, усиливалось их функциональное отграничение от окружавших их сельских территорий, однако все это происходило таким образом, что ни один из них (или очень немногие) не подчинял себе полностью другие, что препятствовало развитию моноцефальной центроструктуры (появлению одного цен тра) . "Пояс городов" был также достаточно силен, чтобы воспрепятствовать вторже ниям и захвату его частей силами извне. Таким образом, Западная Европа была географически перерезана на две части этим динамическим равновесием сил. (Если отвлечься от функций расположенных в городах церквей, — а города, согласно Роккану, были буквально "нашпигованы соборами", — "католическая ось" север — юг практи чески не имеет отношения к формированию общего облика "городской зоны".)

Выдвинув концепт "пояса городов", Роккан сформулировал теоретический по стулат, легший в основу целого ряда различных гипотез. "Пояс городов" выполнял функцию канала распространения юридических кодексов, алфавита, религии, тре бований горожан, союзнических отношений и т.д. Кроме того, динамика и равнове сие "пояса городов" замедлили процесс формирования государств и наций там, где позднее (на завершающей стадии новой истории, когда национализм стал в Европе серьезной силой) возникли жесткие — а под воздействием фашизма и нацизма и разрушительные! — режимы. Надо сказать, что выделение "пояса городов" в каче стве главного географического фактора в Европе придумано не Рокканом. Историки и географы давно анализировали роль Рейна и других основных транспортных маги стралей Западной Европы, а Роккан использовал их труды*. Но его попытка вскрыть внутреннюю динамику межгородской конкуренции как движущую силу развития всего региона, показать ее следствия для близлежащих территорий Западной Европы представляет, на мой взгляд, выдающийся вклад в наше понимание "макроистори ческих механизмов". "Пояс городов" явился ядром и "двигателем" Западной Евро пы, определившим ее территориальное деление и структуру. Государства/империи возникали вне "пояса городов", в то время как сам этот "пояс" оградил себя от власти этих государств/империй.

* Роккан быстро "подбирал" центральные идеи других исследователей. Размышляя над своими переменными, он часто находил работы, во многом дополнявшие его собственные построения. Одно из его "открытий" — французские географы Э.Жюйяр и А.Нонн. Ища модели городских структур в Западной Европе, он наткнулся на их карты городов и коммуникационных путей в Европе, которые послужили подтверждением его идей, "карты" и концепции "пояса городов". Точно таким образом им были использованы тезисы И.Валлерстейна, Б.Мура-мл., П.Андерсона, А.Хершмена и др.

                                                                                                            43 

Рисунок 3. Концептуальная карта Западной Европы

XVI-XVIII вв.

Источник: составлено на основе "Концептуальной карты Западной Европы XVI-XVIII вв." Ст.Рокка на. См.: Tilly Ch.(ed.) The Formation of National States in Western Europe. N.Y.,1975, p.578-579.

44                                                                                         Геополитика

На рисунке 4 я попытался дать схематичную картину, как Роккан представ лял себе функционирование "равновесия городов", на примере того, почему две относительно небольших европейских страны — Нидерланды и Швейцария — смог ли стать государствами в период, когда такое равновесие еще действовало . Да, они стали государствами, но государствами классически консоциативного типа: свобод ный союз олигархий, поддерживавших внутренний "баланс" между собой. Первые нации-государства развивались со времен средневековья через династические цен тры по обеим сторонам "пояса городов", на равнинах к западу и востоку от него.

Рисунок 4. Динамика "пояса городов"

Насколько эта модель оказалась устойчивой, можно понять из современной кар ты, представленной экономистом А.Дж.Хингелем исследовательскому отделу Ко миссии ЕС. На карте было изображено то, что Хингель назвал "голубым бананом", — зона наивысшего экономического развития Западной Европы после второй мировой войны*. Эта зона до такой степени повторяет роккановский "пояс городов", что трудно себе представить более полное совпадение.

Применима ли модель "пояса городов" и логика ее построения для анализа тер риториальной структуры влияний, а также путей развития Центральной и Восточ ной Европы? Возможно ли выделить там "пояс городов" либо иного рода территори альные агломерации с аналогичными функциями?

* Зона наивысшего экономического развития в Европе в послевоенные годы протянулась конусообразно от Лондона до Милана. Она имеет форму банана, а название "голубой", идет от цвета, в который она была окрашена на первом варианте карты. Другое название зоны — европейский "горячий банан". (См.: Us Vllles Europеennes. Mat /959. Report pour la DATAR, p.79).

                                                                                                            45 

Или история земель, изображенных в восточной части роккановской "карты", настолько отлична, что бесполезно искать там        подобия? Существовал ли "пояс", связывавший Византию с Москвой, этим третьим Римом, "канал", по которому, наряду с торговлей, шло распространение религии, юридических кодексов и письменности (алфавита)? Был ли "пояс" — пусть иного рода, чем обнаруженный Рокканом на Западе,— тянувший ся от Вены через Будапешт вплоть до Византии*? А как насчет "недостающей оси" между Москвой и Веной через Польшу и Литву?

Чтобы уяснить все это, необходимо дать ответ на два наиболее важных вопроса: (1) где расположен "пояс городов" или проходит ось какой-либо коммуникационной сети в Центральной и Восточной Европе, а если таковых нет, то (2) какие следствия для данной части Европы имело их отсутствие?

Объем моих познаний по истории и географии Центральной и Восточной Европы не позволяет мне составить полный реестр возможных типов городов и городских агломераций в этом регионе за последние четыре столетия. Мне также не достает знаний, чтобы оценить все достоинства или недостатки Волги, Дуная, иных главных транспортных артерий региона как основы диффузионной сети, аналогичной той, которую обеспечивал "пояс городов" в Западной Европе. Однако мне кажется, что ни одна из ведущих транспортных артерий Центральной и Восточной Европы никог да не выполняла роли "свободного" канала. Они "закрывались" в Москве или в Вене и таким образом действовали скорее не как "канал", а как "воронка" с узкой прото кой, ограничивающая влияния, которые несли бы информацию на территории за пределами основных центров.

В качестве средства, способного помочь нам приблизиться к постижению разли чий между Востоком и Западом, я предлагаю ввести понятие "треугольника импер ских центров". Лежащая в его основе идея восходит к той части исследований Рок кана, где он анализирует причины, по которым первые в Европе нации-государства сформировались на территориях, примыкающих к "поясу городов",— в династиче ских центрах. По Роккану, династические центры, будучи не в состоянии проник нуть внутрь "пояса городов", в большей или меньшей степени подчинили себе земли, расположенные между этим "поясом" и своими главными городскими центрами. Их государственно-централизаторские усилия помешали росту других городов и обре тению ими той динамической автономии, которая отличала города "пояса". Кроме того, династические центры отгораживали свои города от идущих из "пояса" влия ний (6).

Если следовать логике Роккана, то "треугольник империй" между Византией, Веной и Москвой должен был функционировать так, что составлявшие его империи на столетия вперед "высушивали" простирающееся между ними пространство. Раз витие городов и поселений было крайне затруднено, и препятствия были тем значи тельнее, чем ближе к разделяющим три империи секторам эти города и поселения располагались. Выходит, что сила империй была несовместима с развитием "пояса городов" или, если подойти к этому вопросу с иной стороны, отсутствие "пояса городов" в какой бы то ни было форме и позволило империям набрать силу и обрести устойчивость на столетия. По отношению к Западной Европе сходный тезис звучал бы так: Римская империя ослабла, поскольку отдаленные от Рима города приобрели большую силу**. Можно провести и другие аналогии. Тезис "равновесие/равноправ ная конкуренция" внутри "пояса городов" заставляет вспомнить о "равновесии" внутри "треугольника имперских центров".Чем крепче были империи (все три в единый промежуток времени), тем сильнее они препятствовали росту городов вблизи своих территориальных границ. Поэтому долговременное сохранение равновесия сил между империями влекло за собой аналогичное запаздывание в развитии городов и поселений в тех регионах, где сходились имперские сферы влияния.

* Говоря о "Византии", Ларсен имеет в виду все имперские образования, существовавшие на этой территории. — Ред.

** Это вытекает из постулата о том, что развал Римской империи начался с ее окраин, а не из центра (7).

46                                                                                         Геополитика

Рисунок 5. Треугольник империй (с " высушенными зонами")

На представленном выше рисунке заштрихованные участки между вершинами "треугольника" и его центром должны обозначать "высушенный пояс" городов. Если центростремительное воздействие империй было именно таким, как я описал, подо бное "высушенное" пространство конструируется путем аналитики. (Наиболее на глядно, наверное, тенденция к "высушиванию" территорий вблизи границ просле живается в периоды кризисов. Вспомните стратегические акции Сталина накануне и во время второй мировой войны, приведшие к депортации многочисленных групп населения с "окраинных территорий" в Балтии, Крыму, с примыкающих к Польше и других выдвинутых на Запад районов.)

Критические точки истории и выбор союзов

Роккановские "детерминантные переменные" — это "пояс городов" и конфигу рация западноевропейского континента в соответствии с тем, как этот "пояс" делит его территорию и воздействует на распространение экономических, информационных и других импульсов. Территориальное положение политической единицы на переменной "карте" Роккана имело решающее значение для ее "движения" в после дующие столетия.

                                                                                                            47 

Роккан выделил четыре "критические точки" как главные организующие вехи на пути, который пришлось пройти всем государствам и политическим образованиям Западной Европы. Этими "критическими точками" (их также называют революци ями) являлись: Реформация, национальная революция (воздействие Французской революции), промышленная революция и "коммунистическая" революция. (К мо ментам аналогичной важности не были отнесены "первая" и "вторая" торговые революции; не считались равнозначимыми и последствия сельскохозяйственной и технологической "революций".) Его в первую очередь интересовали сдвиги в струк туре властных союзов внутри правящих политических сил и среди элит. Именно поэтому он и рассматривал названные выше "критические точки" в качестве основ ных поворотных пунктов/точек расколов и объединений за последние 400 лет. Вли яние "критических точек" истории испытали на себе все без исключения западноев ропейские государства, хотя в разное время и в различной степени, и потому — используя ретроспективный метод — можно начертить "карту" структуры союзов на указанных выше четырех точках и в результате вывести современную партийную систему. С помощью подобной систематизации (сам Роккан называл данную проце дуру "механическим" и "типологическим упражнением") было сконструировано и наполнено эмпирическими примерами из истории Западной Европы знаменитое "древо решений", отражающее трехступенчатый путь создания восьми вариантов партийных систем (8).

Рисунок 6. "Древо решений"

48                                                                                         Геополитика

Рисунок 7. Таблица союзов

Обозначения:

Н — внутреннее ядро объединенных "строителей нации", контролирующих главные элементы госу дарственной машины;

Ц— группа духовенства, упрочившаяся в рамках национальной территории и получившая значитель ную долю контроля над сферой образования;

Р — наднациональное духовенство под контролем римской курии и папы;

И —инакомыслящая, нонконформистская группа религиозных активистов, противостоящих Ц и Р;

3 — объединенная группа освященных законом землевладельцев, контролирующих значительную часть основного производства на национальной территории;

Г — объединенная группа городских торговцев и промышленных предпринимателей, контролирую щих, набирающие силу второстепенные отрасли национальной экономики;

П — движение сопротивления на порабощенной периферии против власти национального центра.

                                                                                                            49 

Модель накладывает следующие ограничения на возможное союзообразование:

1. Н и И, а также Н и П всегда будут противостоять друг другу, их вхождение в единый союз невозможно.

2. Н должны выбрать себе союзников по двум направлениям — религиозному и экономическому.

3. На религиозном фронте у Н есть три варианта выбора

— союз с Ц; — переход на секуляристские позиции — С; — союз с Р.

4. На экономическом фронте выбор Н ограничен двумя вариантами: — союз с 3; — союз с Г.

5. Характер избранного Н варианта союза определяет выбор П, однако со следующими ограничениями:

(а) если Н объединились с Ц, модель допускает два возможных исхода:

(а`) если Ц доминирует, единственным вариантом выбора П на религиозном фронте является союз с И; (а") если имеется сильное католическое меньшинство, П расколятся на две группы — ответом на союз Н-Ц-3 будут союзы П'-С-Г и П"-Р, ответом на союз Н-Ц-Г будут союзы П'-И-З и П"-Р-3;

(б) если Н выберут в качестве союзников С или Р, для П останутся лишь варианты П-С-Г и П-Р-3 или просто П-Г и П-3, союзов П-Р-Г и П-С-3 не будет.

Закон союзообразования, отображенный на "древе решений" и проиллюстриро ванный "таблицей союзов", в чем-то усложнен и, вероятно, не совсем логически безупречен. Тем не менее он открывает реальную возможность действительно ши рокого взгляда на развитие партийных систем, высоко оцененного по глубине про никновения в суть вопроса (9).

Классификационная схема Роккана, основанная на структурах альянсов в раз личные "критические точки" истории, позволяет выявить геополитическое располо жение партийной системы Западной Европы и лучше понять согласованность рокка новских моделей. Государственное строительство на основе географического распо ложения в рамках структуры "пояса городов" взаимосвязано с той стадией станов ления партийной системы, которая сопровождалась предоставлением избирательного права всем взрослым мужчинам и вытекающей из этого мобилиза цией масс.

Значение концепции четырех "критических точек" и их воздействия на форми рование партийных систем заключается в том, что она обеспечивает весьма полное и обоснованное объяснение западноевропейских партийных систем. Из модели вы падают лишь две сколько-нибудь значимых группы партий — "защиты территорий " и аграрных. На эти два важнейших отклонения Роккан обращает особое внимание и объясняет их, исходя из специфики географических факторов: топографической изоляции и особых форм землевладения.

Посмотрим, теперь, играли ли какую-либо роль выделенные "критические точ ки" и обусловленная ими система расколов (кливажей) в Центральной и Восточной Европе? Существуют ли они там и можно ли составить соответствующую им "карту" расколов и партийных систем? Или, лучше, поставим вопрос по-другому: как, ис пользуя роккановское разветвляющееся "древо решений" при создании ретроспек тивной "карты" происхождения нынешней партийной системы, обнаружить "точки" критического выбора центрально- и восточноевропейской истории? Роккан, как представляется, применял "поступательный" метод: он брал обозначенные выше четыре революции как данность, а затем последовательно дихотомизировал их воз действие, заканчивая сложившейся к 1920 г. в Западной Европе партийной системой, откуда и черпал эмпирические примеры. Правда, во многих регионах Восточной Европы воздействие Реформации чувствовалось не так остро, как в Западной, да и влияние Французской революции было заметно менее ощутимо к востоку от Варша вы, чем к западу. Возможно, кто-то также обнаружит, что национальная и промыш ленная революции происходили там в обратной последовательности или с крайне незначительным разрывом во времени. Иными словами, мы можем использовать идущие от Роккана аналитические подходы даже когда имеем дело с отличной в корне эмпирической реальностью — в обратном порядке и выискивая расхождения.

50                                                                                         Геополитика

Точка "отвердения" в европейской истории

В свое время Архимед говорил: "Дайте мне точку опоры, и я переверну землю". В обычных исторических трудах и в повседневной жизни в качестве "нулевой " точки временной шкалы мы берем дату рождения Христа или же используем такую форму отсчета, как "до" и "после" крупных событий, к примеру, американской, французской или русской революций. Многое в работах Роккана подталкивает нас к иному принципу выделения опорных ("фиксированных") точек в истории. Роккан приоб рел действительную известность именно тогда, когда (совместно с Липсетом) сфор мулировал тезис об "отвердении", который действительно является попыткой опре делить ту точку в истории, где сходятся несколько линий развития. Им была выска зана мысль о том, что в период около 1910 — 1920 гг. все современные европейские государства достигли своей окончательной формы под углом зрения электоральных и партийных систем, правил голосования. (Но это был отнюдь не тезис о конце истории.) Гипотеза "отвердения" была выдвинута в конце 1960-х годов, и устойчи вость европейских партийных систем, исходя из существовавшего тогда "положения дел", выглядела поразительной. Если бы Роккан мог продолжить свою работу в 1980-1990-х годах, он, судя по всему, учел бы в своих моделях новые обстоятельства, но сохранил общий взгляд на историю, на скрытый в ней набор расколов и конфлик тов, выступающих на поверхность лишь в конкретные моменты.

Другие исследователи пришли к тому же заключению, констатировав, что в 1910-1920 гг. в Западной Европе "отвердели" в их нынешней форме конституции, государственные границы и основные права. Значит, влияние роккановского посту лата о "фиксированной точке" было весьма широким. После 1910-1920 гг. не про изошло практически ничего значимого, и истоки любой сегодняшней "девиации" можно отнести к "нулевым" годам (10). (Этот тезис не должен заставлять нас считать, что события, происходившие до 1910/1920 гг., не были важными. Напротив, они являются теми базовыми переменными, которые объясняют, почему столь суще ственны "нулевые" годы (11).)

Какой смысл заключен в данном постулате и как мы должны его оценивать, размышляя о бесчисленных бедствиях двух мировых войн, о создании и падении нацистского и коммунистического режимов, о громадном научном прогрессе XX в.? Попробуем найти ответ на этот вопрос, рассмотрев две группы проблем: а) сохране ния расколов (кливажей) и институтов; б) соответствия постулата эмпирической реальности.

Весьма интересен с этой точки зрения опыт Италии — страны, чья политическая система долгое время находилась под властью фашизма (более длительное его гос подство — только в Испании и Португалии) и была в значительной степени разру шена в результате вторжений и партизанской борьбы в годы второй мировой войны. Тем не менее при переходе к демократии после 1943-1945 гг. там возникли практи чески те же самые партийные и институциональные структуры (за исключением института монархии), что и до 1923 г. От политической системы, прошедшей через стадию авторитаризма в полном смысле слова, можно было ожидать значительно большего отказа от прошлого: ей вроде бы требовалась радикальная перестройка. Когда фашистский период окончился, народ не должен был бы снова обратится к той самой системе, которая породила фашизм. Таким образом, как представляется, опыт Италии полностью согласуется с роккановским тезисом, что "нулевая" точка 1910/1920 гг. придала окончательную форму западному плюралистическому, капи талистическому государству. Даже такие мощные политические катаклизмы, как фашизм и война, не смогли поколебать структуры, достигшие своего наивысшего развития в "фиксированной точке". (В то же время полный обвал итальянской партийной системы во время последних выборов, похоже, уже входит в противоречие с вытекающим из роккановской гипотезы тезисом о стабильности.)

Если обратиться к Восточной Европе, то там произошедшие после 1989 г. револю ции дали толчок разговорам о возрождении партийных систем, полностью стертых с политического ландшафта на больший или меньший промежуток времени. В России и на многих других территориях, находившихся под ее контролем, к моменту боль шевистского переворота партийные системы были недоразвиты. Можно выделить по меньшей мере два этапа эволюции партийных систем (с разным уровнем политиче ской конкуренции) монархий и республик Центральной и Восточной Европы: после первой мировой войны и до установления авторитарной диктатуры и после второй мировой войны до упрочения коммунистического однопартийного господства. Одна ко партийные системы, вышедшие на поверхность во многих странах этого региона, весьма напоминают те, которые действовали там до авторитарных переворотов правого или коммунистического толка. Они как бы пребывали в спячке во время долгой зимы жестких репрессий, но были вновь возвращены к жизни с весной демократии.

                                                                                                            51 

Между тем, эти партийные системы унаследовали лишь некоторые черты преж них. Значительное число партий — новообразования, порожденные специфической ситуацией перехода от коммунистического прошлого. Потому-то так сложно прове сти полное сравнение нынешних партийных систем с предшествующими, по крайней мере сейчас, учитывая, сколь малый отрезок времени мы их наблюдаем. При этом следует иметь в виду, что старые (и новые) партийные системы Центральной и Восточной Европы с самого начала отличались от западноевропейских. Аграрные партии, отсутствие которых в Западной Европе Роккану с таким трудом удалось объяснить с помощью переменных, лежавших вне его основной "карты", на востоке были, напротив, нормой. Крупные аграрные партии подавляли электоральную кон куренцию, тогда как христианско-демократические и христианско-социалистиче ские партии практически отсутствовали. Либеральные партии, составлявшие важ ный элемент западных систем, влачили на востоке Европы жалкое существование.

Иными словами, современные партийные структуры стран Центральной и Вос точной Европы имеют лишь отдаленое сходство со своими предшественниками и весьма отличается от западных образцов. Что же из этого логически следует в контексте рассматриваемых проблем? На этот вопрос можно дать два ответа. Во-пер вых, во время коммунистического и авторитарного правления структура кливажей на востоке Европы претерпела действительные изменения. Во-вторых, основные линии социальных расколов проходят там иначе, чем на ее западе. Поскольку же указанные линии предопределяют собой ту базу, на которой возникают и развива ются партийные системы, то восточные партийные системы отличаются от западных. Первый ответ означает, что структура расколов на востоке Европы изменилась значительнее, чем на западе; второй — что Центральная и Восточная Европа не проходили через те "критические точки" или "революции", которые отмечены в теории Роккана. Поэтому нам необходимо найти и выделить другие "критические точки" или хотя бы оценить названные Рокканом в иной перспективе, а также определить масштабы изменений. И если мы обнаружим устойчивость центрально и восточноевропейских систем, то сможем приступить к изучению вопроса о слабом воздействии изменений режима на партийные системы и на интенсивность социаль ных расколов. Это — лишь несколько из тех сложных проблем, которые встанут перед "рокканианцами", когда они возьмутся за моделирование партийных систем Центральной и Восточной Европы.

Роль территориальных и культурных периферий

Громадные познания Роккана по истории и географии Европы позволили ему проанализировать ее территорию как диахронически, так и синхронически. Созда вая "карту" периферий, он прежде всего обратил внимание на крупные миграцион ные перемещения в Европе, показав, как образовалось смешение поселений, отли чавшихся друг от друга по языку, традициям и религии. После распада Римской империи и неудачных попыток восстановить ее в различных частях Европы обнару жились многочисленные анклавы "периферийного населения". В средние века и позднее многие из этих анклавов были поглощены мощными державами центра, но некоторые, часто благодаря особому территориальному расположению, сохранили свою идентичность и частичную автономию (12).

Роккан проследил исторические корни и сегодняшнее положение каждого из анклавов второго типа. Когда в конце 1970-х годов появились деволюционные/сепа ратистские движения, он усиленно занялся изучением вопроса о том, как эти куль турно-сепаратистские движения и их территории могут быть поняты в общем кон тексте европейской политики. Тогда его "концептуальная карта" была дополнена теорией периферий, что существенно расширило ее познавательные возможности в качестве модели Европы.

52                                                                                         Геополитика

Согласно теории периферий, "пояс городов" был окружен двумя "буферными зонами", образованными этнически и культурно выделяющимися анклавами. Эти "буферные зоны" обеспечивали центральному "поясу" защиту против династиче ских центров к западу и востоку от него: будучи отличными от династических центров и располагаясь на значительном расстоянии от них, они с трудом поддава лись интегрированию. Таким образом, существование "буферных", внутренних пе риферий помогало сохранению "пояса городов". Одновременно они служили "гра ницами" династических центров.

Помимо внутренних периферий существовали и внешние (обращенные к морю или же к суше периферии, по терминологии Роккана), выполнявшие иные функции, не связанные с динамикой "пояса городов". Расположенные вдали от мощных ниве лирующих центров, они были слабо связаны с нациями-государствами и успешно сохраняли свою идентичность и территориальную автономию. Их также можно рассматривать как "объедки" конкуренции за ресурсы между наиболее мощными нациями-государствами, т.к. они часто обладали незначительными ресурсами, а их транспортные связи с главными рынками и городами были весьма затруднены.

На рисунке 8 я упрощенно изобразил роккановскую теорию двух типов перифе рий и их расположение на "концептуальной карте", оставив в стороне эмпирические примеры.

Рисунок 8. Периферии как "буферные зоны"

                                                                                                            53 

Число национальных и культурных границ в Центральной и Восточной Европе по меньшей мере не уступает западноевропейскому. Вхождение населенных мень шинствами территорий в состав более крупных наций-государств или их более-ме нее автономное существование, вне сомнения, столь же важны для этой части Европы, как для ее запада. Каким тогда образом роккановский подход к перифериям и особым культурно целостным регионам может помочь нам понять развитие исто рического и политического ландшафта Центральной и Восточной Европы? Что такое периферия и культурно выделяющееся меньшинство? Периферия определяется по ее отношению к центру, а культурное меньшинство — по его отношению к большин ству, устанавливающем нормы национальной культуры. Поэтому изменения терри ториальных границ и рост либо упадок центров имеют огромное значение для пони мания того, почему те или иные территории и проживающее в определенном регионе население определяются как социальная и/или географическая периферия.

Когда началась перестройка, проблемы национализма внезапно (для сторонних наблюдателей) выросли до, казалось бы, бесконечного конфликта во многих обла стях Восточной Европы. Одновременно усилилось и предубеждение против культур ных меньшинств. Тоталитарная система, похоже, полностью преуспела в подавле нии требований национальной идентичности и политической автономии. Точнее, авторитарные режимы оказались в состоянии сдержать выход на поверхность этих проблем или наложить на них печать молчания, ужесточив контроль над проявле ниями инакомыслия и сепаратизма.

Роккановский взгляд на культурные меньшинства и территориальные периферии был призван объяснить общие контуры политического развития Западной Европы. Периферии являлись частью этой единой реальности, и Роккан смог дать им функ циональное истолкование в рамках своей обшей "концептуальной карты". Поэтому первое, что требуется при анализе культурных меньшинств и территориальных периферий в Центральной и Восточной Европе, — дать ответ на вопрос об их функ циональной роли во всеобщей парадигме формирования государств и национального строительства.

Вернемся к идее о "треугольнике империй". Позволяет ли она наглядно вычле нить "влияние" особых и географически целостных регионов? А концепция "буфер ных зон"? Каким образом можно поместить центрально- и восточноевропейские периферии в эти рамки?

Периферии было сложно завоевать и ими было трудно управлять. Поэтому они играли роль внешнего "оборонного рубежа" против других врагов, но в то же время несли с собой угрозу развития по пути автономизации либо присоединения к соседней империи. Большинство конфликтов в Центральной и Восточной Европе, как мне кажется, отражают динамику государственного строительства внутри империй. Им перии нуждались в легитимности, на которой бы держалось их существование, они в меньшей степени были озабочены распространением благосостояния, нежели де монстрацией силы и потому, возможно, имели больше стимулов завоевывать пери ферии, а не использовать их в качестве буферных зон. Таким образом, не исключен вывод, что в Центральной и Восточной Европе "буферная функция" отсутствовала, и тамошние периферии не могли поддерживать свою идентичность и устойчивость схожими с западными путями. По той же логике, подобная несбалансированная стратегическая ситуация сделала саму проблему национальных меньшинств гораздо более острой и менее открытой для решения путем переговоров, чем на Западе. Иными словами, роль и место периферий мы объясняем не культурными и религи озными переменными, а их расположением внутри более широкой структурной "карты" геополитического влияния.

Такой подход соответствует ходу мыслей Роккана. Он предполагает отказ от объяснений, исходящих из культурных пристрастий и какого-либо рода "расового темперамента", но, напротив, трактует сохранение меньшинств и их политическое состояние с точки зрения длинных рядов исторического развития. Их сегодняшнее положение, в т.ч. политическое, — следствие стратегических акций вне их собствен ного контроля и результат воздействия, давних сил развития. Подобный подход может помочь нам лучше разобраться, к примеру, в боснийской ситуации. Босния, как представляется, попала в весьма специфическое положение: располагаясь на стыке империй в достаточно важный период истории, она сохранялась в рамках сбалансированного геополитического порядка, который внезапно был сломан.

54                                                                                         Геополитика

Рисунок 9. Расположение периферий в общей территориальной структуре Западной Европы

Источник: составлено на основе: Rokkan St. el al. (eds.) Centre — Periphery Structures In Europe. N.Y., 1987. p. 92-93.

                                                                                                            55 

ПРИВЛЕЧЕНИЕ НОВЫХ ИДЕЙ ДЛЯ ВЫЯВЛЕНИЯ ЛОЖНЫХ ВЗАИМОСВЯЗЕЙ

Исследовательская стратегия Роккана и его научная программа изучения Евро пы, считают многие ученые, — это впечатляющая попытка объединить огромное число синхронических и диахронических деталей политической истории в упорядо ченную систему толкований. Критики обнаружили немало слабостей в "эмпириче ских тестах" или "иллюстрациях" Роккана, равно как и в логике его построений, однако его подход и титаническая попытка создать "концептуальную карту" встре чает все возрастающее международное признание.

Мое беглое освещение важнейших составляющих роккановской теории было на правлено на то, чтобы привлечь внимание к возможности "применения" или пере носа модели путем выявления противоречащих свидетельств, — подход, объясняю щий отсутствие предсказанных моделями Роккана структур с помощью конструиро вания альтернатив. Мы можем определить его как исследование модели с помощью противоречащих ей предположений. Методика такого подхода заключается в следу ющем. Четко формулируется гипотеза, утверждающая противоположное тому, что доказывалось Рокканом. Когда это сделано, исследователю, вероятно, придется за няться поиском того, что могло бы заменить влияние переменных, присутствующих в его гипотезе/модели, и в результате начать поиск альтернатив.

Я не буду сейчас дальше развивать эту идею, а остановлюсь на другом стратеги ческом приеме, также связанном с роккановскими моделями. Он заключается в выведении гипотез исторического развития, вскрывающих ложные взаимосвязи в "общепринятых" исторических представлениях. Предлагаемый мною пример осно ван на изучении структуры поддержки нацизма в Германии (13). Во время прорыва НСРПГ 1930-1933 гг. эта поддержка была наивысшей в ряде областей севера и северо-востока Германии. Наибольший иммунитет к нацизму демонстрировали юж ные, католические области, а также рабочие промышленных районов крупных горо дов (4, с. 295).

Теоретическим объяснением этих результатов служила концепция "политиче ской церкви". Католическая церковь, породившая сообщество и социальную соли дарность, отсутствовавшие в протестантских районах, с одной стороны, и организо ванность рабочих, их компактное проживание в городах, с другой, создали прочный щит против мобилизационных усилий нацистов (14). По разным причинам, но эти два сообщества обладали большим "иммунитетом" к альтернативе НСРПГ и демон стрировали более низкий уровень ее поддержки в рассматриваемые три года.

Если же мы примем роккановскую систему аргументации, объяснение этих реги ональных электоральных различий будет совсем иным. Значительная часть Герма нии входила в "пояс городов" с его системой автономных городов, конкурирующих в рамках устойчивого равновесия. В результате там сформировалась традиция сопро тивления процессу строительства централизованного государства. Так, юг Германии был лишь условно втянут в кампанию Бисмарка по созданию второго германского рейха. Укорененность на данных территориях Германии (ее юге и крупных городах) антигосударственнической традиции заставляет предположить, что потенциальная возможность каких-либо будущих рывков в направлении более сильной и более централизованной государственной системы была там весьма ослаблена. Идеология же НСРПГ ставила во главу угла концентрацию всей полноты власти у государства и под контролен фюрера, в этом же заключались и организационные цели партии. Иными словами, альтернатива НСРПГ являла собой антитезу традиции "пояса городов". В начале своей карьеры Гитлер пытался использовать сепаратистские традиции Баварии, стремясь превратить ее в опорный пункт для завоевания на сторону своей партии всей Германии. Дабы преобразовать страну, он планировал "марш на Берлин" с юга, т.е., опираясь на традиции географического "сепаратизма", пытался подорвать основы сепаратизма на юге.

Таким образом, мы имеем дело с историческим феноменом, внешние проявления которого не позволяют увидеть задействованные в нем глубинные исторические и территориальные силы. В основе поддержки Баварией НСРПГ в период становления этой партии лежал сепаратизм, но когда во время решающих выборов начала 1930-х годов реальная подоплека призыва Гитлера стала очевидной, регион оказал ему наименьшую помощь. И в обоих случаях Бавария вела себя правильно, в полном соответствии с теорией "пояса городов".

56                                                                                         Геополитика

Данный пример (взятый из области, в которой я в течение некоторого времени проводил изыскания) —лишь один из многих, где мы можем построить очень важные модели, исходя как из разработанной Рокканом "концептуальной карты", так и из общей структуры исследований политико-топографических макроусловий.

Когда Роккана попросили проанализировать макросилы, способствовавшие паде нию демократии и установлению фашистских/нацистских режимов, он выстроил свои гипотезы на основе собственной модели, отталкиваясь от: а) территориального расположения стран на "концептуальной карте"; б) их позднего включения в семью западноевропейских наций-государств и связанной с этим слабости позиций в миро вой капиталистическо-империалистической конкуренции. Германия, Италия и, возможно, Австрия попались на удочку фашистов/нацистов, поскольку те сумели мобилизовать поддержку, пообещав обеспечить "опоздавшим" государствам "спра ведливое" место на мировой сцене. Логика рассуждений Роккана была следующей. Поскольку данные страны занимали специфическое положение на "концептуальной карте", процесс формирования государства прошел там с опозданием, а поскольку они замешкались с национальным строительством, то их позиции в капиталистиче ской конкуренции за колонии и мировые рынки оказались весьма слабыми. В резуль тате у них имелся "двойной стимул" к фашистской/нацистской революции. Кроме того, если следовать логике Роккана, "запаздывание" подразумевало и врожденную слабость политических систем этих стран. Неразвитость традиций либеральной тер пимости и демократического правления делало их уязвимыми для революционных переворотов (4, с.145-152). Таким образом, построения Роккана — его собственная макромодель, его версия "опаздавших" стран и сконструированная на их основе общая микромодель региональной поддержки НСРПГ — позволяют нам понять макро- и микроусловия, объясняющие крайне важный феномен недавнего прошлого.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО И ОБЩЕСТВЕННАЯ НАУКА

В настоящее время ведется достаточно много исследований, связанных с текущи ми событиями в Центральной и Восточной Европе. Потребность в них очевидна и объясняется двумя причинами. Во-первых, секретность источников и идеологиче ский контроль ставили серьезные препоны на пути научных изысканий, так что для ученых стран этого региона значительное число тем оставалось закрытым. Отсутст вие доступа к информации серьезно затрудняло и исследовательскую работу, прово дившуюся в других частях мира. Во-вторых, подобные исследования имеют сейчас важное практическое значение как средство решения политических проблем, вста ющих при переходе от коммунизма, контролируемой экономики и однопартийной системы к политическому и национальному плюрализму. В частности, напряжен ность ситуации в экс—Югославии и в ряде областей бывшего Советского Союза возлагает на общественную науку огромную ответственность, требуя от нее ответа на сложные вопросы и выбора путей выхода из конфликтов и хаоса. Посредники-ми ротворцы из ООН, такие как лорд Оуэн, Т.Столтенберг и др., в отчаянии пытаются найти хоть какие-нибудь рычаги, позволившие бы добиться работающего компро мисса, остановить кровопролитие и возвести фундамент для установления долговре менного мира на территориях бывшей Югославии. Могут ли модели Роккана чем-то помочь в подобных ситуациях?

Отсутствие или недостаток мужества довести до конца заключения, вытекающие из имеющихся знаний, не позволило мировому научному сообществу предсказать крах коммунизма. Стоит ли ожидать, что оно будет стремиться к решению еще более серьезных проблем, связанных с конфликтами последнего времени? Можно также задать себе вопрос о том, какую пользу России, Польше и другим частям посткомму нистического мира принесли в действительности советы привлеченных с Запада специалистов по рыночной экономике? Похоже, сейчас сложилась ситуация, когда чем большей является потребность в надежных консультациях при сложных полити ческих ситуациях, тем меньше пригодного для непосредственного, использования способна предложить общественная наука.

                                                                                                            57 

Тем не менее у этой проблемы есть один очень важный аспект. Чтобы добиться развязки конфликта, его нужно понимать. Под этим я подразумеваю нечто иное, нежели опыт по практическому улаживанию конфликтов. Многим государственным деятелям приходилось в ходе своей карьеры принимать участие в международных делах, и подобным опытом они обладают — умеют говорить на соответствующем языке, создавать необходимую атмосферу переговоров, выявлять затрагивающие соперничающие стороны проблемы и т.п. Используя метод проб и ошибок, они даже способны, при благоприятном стечении обстоятельств, добиваться успеха в нахож дении приемлемого компромисса для установления более или менее длительного мира. Не исключено, что в столь сложной ситуации, с которой мы столкнулись сегодня, — это единственно возможный путь. Ученые-обществоведы могут прояв лять нетерпение и желание помочь, но вряд ли способны предложить необходимую помощь. По крайней мере, если они мыслят на языке "простых решений" и "конк ретных" альтернатив.

Роккановские модели длинных рядов развития дают понимание конфликтов. Внимательное использование "концептуальной карты" Европы позволяет получить картину того, как через последовательные ступени формирования союзов и перифе ризации территориальных меньшинств вызревали сегодняшние конфликты. При анализе процессов развития партийных и государственных систем модели Роккана демонстрируют важность континуума времени, скрытого за видимыми ныне очерта ниями конфликтов. Они показывают, как установившиеся структуры сохранялись на протяжении столетий, впадая в "спячку ' при наиболее жестких режимах.

Прикладная общественная наука должна, поэтому, быть сдержанной и терпели вой даже тогда, когда общественные запросы столь драматичны, как сегодня. Недо учитывать сложность глубокого понимания — значит злоупотреблять общественной наукой. Это не ограничивает право ученых действовать, выражать свои политиче ские взгляды, поддерживать то, что они считают правильным, и осуждать то, что им кажется ошибочным. Границы между активно вовлеченным гражданином и ученым смазаны, и активность имеет свою собственную ценность, о которой мы должны помнить*. Для многих из нас, как и для Роккана — это основной мотив работы. А у него было терпение. Он снова и снова перерабатывал свои модели, часто запутывая читателей, но сохраняя полную уверенность в том, что он на верном пути.

1. Этот тезис во многом соответствует кредо К.Поппера, изложенном в предисловии к его работе "Нищета историцизма". См.: Popper К. Poverty of Hiitorism. L.,1957.

2. См.: "Journal of Theoretical Politics", 1990, vol.2, № 2, p.131-150.

3. Обсуждение этой проблемы см.: Hagtvet В. (ed.) Politikk niellom kkonomi og kultur. Stein Rokkan som potitlsk sosiologog forsk nlngspirator. Oslo, 1992, p.255-282.

4. Cм: Larsen St.U. et aI. (eds.) Who were the Fascists? Oslo, 1980.

5. Критика этого неясного положения в теории Роккана дана в: Abrahams Ph. Historical Sociology. 1982, p. 162-172. См. также: Allardt E. Reflections on Stein Rokkan's Conceptual Map of Europe. Bergen, 1982, p.3-4.

6. Более или менее детальный анализ уникальности процесса государственного строительства в Западной Европе по сравнению с остальным миром см.: Eisenstadt S.N., Rokkan St. (eds.) Building States and Nations. Models and Data Resources. Vol.1. L.,1973, p.73-97.

7. См.: Rokkan et al. (eds.) Centre-Periphery Structures In Europe. N.Y.,1987. p.54-63.

8. Впервые эта теория была сформулирована в: Rokkan St.,Lipset S.M. Party Systems and Voter Aligning.nts. N.Y., 1967,p.36-39.

9. См.: Kolner Zeitschrlft fur Soziotogie und Sozialpsychologie, 3. Heft 33 Jhrg. 1981, p.431-433.

10. См.: Mair P. The Problem of Party System Change. — "Journal of Theoretical Politics", 1989, №1 . p.251-276; Lybeck J.A. Research Note. Is the Upset-Rokkan hypothesis testable?— "Scandinavian Political Studies", 1985, vol.8, p.105-113; Shair M. Are Western Party Systems "Frozen"? Comparative Dynamic Analysis. —"A. Comparative Political Studies", 1989, vol.17, № l,p.35-79.

11. Одна из лучших критических статей, анализирующих общий подход Роккана и в особенности его тезис о точке "отвердения", написана Р.Элфордом и Р.Фрндлендом. См.: Alford R., Friedland R. Nations, Parties and Participation: A Critique of Political Sociology. — "Theory and Society", 1974, № 1, p.307-328.

12. Наиболее развернутая оценка "буферных" и связующих периферий дана: Rokkan St. et al. (eds.) Centre-Periphery Structures In Europe. N.Y.,1987, p.17-105. См. также: Gottman J. (ed.) Center and Periphery. Spatial Variation in Politics. L.,l 980, p. 163-204; Rokkan St., Urwin D. (eds.) The Politics of Territorial Identity. Studies In European Regionalism. L.,1982, p.1-17.

13. Я благодарен П.Бакка, подсказавшему мне эту идею.

14. См., в частности: Burnham W.D. Political Immunization and Political Confesslonallsm: The United States and Weimar Germany. — "Journal of Interdisciplinary History", 1972, vol.III, № 1; Loomis Ch.P., Beegle A. The Spread of German Nazism In Rural Areas. — "American Sociological Rcview", 1946, №11.

15. Stein Rokkan. 1921-1979. Bergen, 1980, p.28-47.

* В 1979 г., незадолго до смерти, Роккан очертил свою исследовательскую программу на предстоящие годы с более детальной проработкой различных аспектов общей модели Европы по пяти направлениям: а) мобилизационные стратегии и успех организаций среди масс; б) структура мобилизационных сетей; в) рекрутирование элит и смыкание элит в Западной Европе; г) аппарат обеспечения благосостояния в современном государстве; д) проявления расколов и разрушений в ходе кризиса (см. 15).