Сайт портала PolitHelp ПОЛНОТЕКСТОВОЙ АРХИВ ЖУРНАЛА "ПОЛИС" Ссылка на основной сайт, ссылка на форум сайта

58                                                                С точки зрения политолога

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО: "ТРЕХЧЛЕННАЯ" ИЛИ "ОДНОЧЛЕННАЯ" МОДЕЛЬ?*

С.П. Перегудов

ПЕРЕГУДОВ Сергей Петрович, доктор исторических наук, ИМЭМО РАН.

Доклад профессора А. Арато интересен для российского читателя, с моей точки зрения, прежде всего тем, что автор анализирует проблему гражданского общества в прямой связи с ситуацией, сложившейся после краха государственного социализма в странах Восточной Европы и бывшего соцлагеря в целом. Ставя во главу угла концептуальный, теоретический подход к анализу феномена гражданского общества, автор тем самым предоставляет возможность и широкому читателю, и специалисту ознакомиться с некоторыми из последних достижении в этой области — и с результатами его собственных изысканий (а они довольно обширны), и с точкой зрения многих других исследователей, с которыми он полностью или отчасти солидарен.

Думается, что все, кто знаком с ситуацией в России, обратят внимание на опре деленное совпадение фаз или периодов в той эволюции отношения научной и более широкой общественности к проблематике гражданского общества, которую автор весьма подробно прослеживает на примере Польши и Венгрии. За периодом, прямо скажем, эйфории и завышенных ожиданий, связанных с началом процессов демок ратизации и возникновением зачаточных структур гражданского общества, после довал период утраты интереса и скептицизма, который, однако, как полагает автор, подходит — или подошел — к концу. Во всяком случае, исходит он из представления о намечающемся периоде более конструктивной работы в прежде уже обозначив шемся направлении.

Скажу прямо, мне весьма импонирует оптимизм автора; судя по некоторым признакам, этот оптимизм в какой-то мере оправдан и для сегодняшней России. Как представляется, изыскания и дискуссии о гражданском обществе, за возобновление которых ратует автор, не менее важны для нас, чем для стран Восточной Европы, причем важны не только и, может быть, не столько с точки зрения научной и теоретической, но прежде всего — практической и политической.

Полагаю, что те направления исследований и дискуссий, которые автор обозна чил в заключительной части своей статьи, заслуживают всяческой поддержки, хотя, как и он, я не считаю этот перечень исчерпывающим. Во всем этом я вижу удачный повод для того, чтобы продолжить разговор о проблематике гражданского общества, начатый мною с профессором Арато в августе 1994 г. в Берлине. Полагаю, что его сюжет будет интересен для многих российских читателей и специалистов, поскольку он касается темы, по которой в наших общественных науках нет единого мнения и которая является в то же время одной из ключевых в рамках указанной проблематики.

Итак (опуская детали): А. Арато членит общество на три основные сферы, или подсистемы — гражданское общество, политическое общество и общество экономи ческое. Он прямо противопоставляет это свое членение "традиционному дуализму государства и общества", восходящему к Гегелю и ряду других основополож ников классической концепции гражданского общества.

В аналитическом плане предложенная автором градация, бесспорно, имеет свой резон, ибо общественный организм как целостное образование отличается исключи тельной сложностью и многоплановостью. Неудивительно, что и само гражданское общество А. Арато рассматривает одновременно и как движение, и как институт и, кроме того, пишет о "социальном" в дюркгеймовском смысле. К "институционали зированному гражданскому обществу" он относит прежде всего различного рода ассоциации и объединения непартийного характера, или, иначе говоря, организа ции, которые современная политология относит к категории "групп по интересам". Притом к гражданскому обществу, согласно его интерпретации, вообще принадле жат лишь сугубо добровольные объединения и инициативы граждан, основной фор мой активности которых является коллективное действие. Такого рода выде ление опять-таки имеет свой резон, поскольку движения и организации "доброволь ческого сектора" представляют одну из важнейших форм общественной активности

* Настоящая статья представляет собой критический комментарий к статье А. Арато. — Ред.

                                                                                                            59 

граждан и заслуживают специального изучения с самых различных точек зрения. Однако насколько оправдано в широком, концептуальном плане ограничение инсти туциональной структуры гражданского общества только упомянутыми движениями и организациями? И вправе ли мы "исключать" из гражданского общества другие общественные организации и институты, функционирующие на негосударственном уровне, выделяя их в категорию либо "политического", либо "экономического" общества?

Начну с того, что отделить "гражданское" и "экономическое" от политического — задача крайне непростая и. с моей точки зрения, невыполнимая. Ибо что представ ляют собой в этом плане объединения и ассоциации, которые автор относит к граж данской, или "неполитической" сфере? Думаю, что в той мере, в какой эти органи зации и движения выступают за изменения в общественно-политической жизни, либо находятся в прямом взаимодействии с государством, они функционируют преж де всего как политические образования*. Да и сам автор, указывая на "политиче скую роль" ассоциаций,           по сути дела признает это. Не отрицает он и того, что проводимое им "отграничение" "остается спорным".

С другой стороны, если попытаться взглянуть на организации и институты, кото рые он относит к "экономическому" и "политическому" обществу, то и здесь мы обнаружим отсутствие четких граней, отделяющих их от институтов общества "гражданского" (в интерпретации Арато), и, наоборот, отметим ряд сущностных черт, роднящих их. Как известно, наиболее весомой и влиятельной частью экономи ческих структур современного общества является крупная корпорация, которая, по признанию большинства политологов, относится к категории групп по интересам (их "институциональной" разновидности). Будучи по преимуществу экономическим институтом, корпорация является одновременно институтом социальным и полити ческим. В этих своих качествах она представляет не только владельцев (акционеров) и менеджмент, но в той или иной степени — наемный персонал. Поэтому, когда она вступает в те или иные отношения с государством (а эти отношения, как правило — политические), она также функционирует согласно логике "коллективного дейст вия", пусть и весьма специфической. Разумеется, речь в данном случае идет о корпорации, действующей в демократическом обществе и подчиняющейся "прави лам игры", в нем существующим.

Я понимаю, что в ситуации, сложившейся в странах Восточной Европы или нынешней России, где идет лишь процесс становления полноценных рыночных структур, было бы абсолютно неправомерно причислять существующие здесь эконо мические структуры к институтам гражданского общества. Ведь и самого граждан ского общества здесь либо еще нет, либо оно только-только складывается.

Теперь об обществе "политическом". Как явствует из доклада, автор относит к этой категории прежде всего политические партии, с их принципиальными отличи ями от ассоциаций и инициатив, которыми он ограничивает институциональную структуру гражданского общества. Такое отличие прежде всего в том, что, если партии являются политическими организациями в полном смысле этого слова, то группы по интересам (в целом) и большинство "самодеятельных" ассоциаций фун кционируют в качестве политических лишь в случае, когда они либо решают задачи чисто политического плана, либо вступают в то или иное взаимодействие с государ ством, либо совмещают оба эти аспекта своей деятельности. Они имеют политиче ское измерение, но, за исключением некоторых из них, чисто политическими не являются.

Другое принципиальное отличие заключается в том, что, если партии в качестве своей главной цели ставят борьбу за власть, то группы по интересам ограничиваются, как правило, давлением на власть и государство ради того, чтобы добиться тех или иных изменений или уступок с их стороны. И даже когда массовая активность движений и организаций вызывает кардинальные изменения в общественных отно шениях и политической системе (как это было в странах Восточной Европы в конце 80-х — начале 90-х гг.), все равно именно партии оказывались носителями новой политической власти. И в этом нет ничего удивительного, ибо такова природа партий и природа движений и ассоциаций, которые, чтобы прийти к власти, должны обрести "партийный" характер, что и было продемонстрировано, в частности, профсоюзом "Солидарность".

Наконец, третье важнейшее отличие партий, теснейшим образом связанное с только что упомянутым, — это их "двухэтажная" структура. Одна их часть функ ционирует на уровне общества (т.н. массовые партии), а другая — на уровне госу

* Подробно аргументация на этот счет изложена мною в статье "Гражданское общество как политический феномен" ("Свободная мысль", 1992, № 9).

60                                                                С точки зрения политолога

дарства (парламентские фракции и, если партия находится у власти — формируемое ею правительство). Разумеется, здесь имеются в виду партии демократические, ибо партии тоталитарные основываются на совершенно иных принципах и государствен ную функцию в них выполняют не парламентские фракции, а аппаратная часть "массовых партий", причем эти последние оказываются в действительности лишен ными каких-либо политических функций и выполняют роль "опоры" и "проводни ка" политической воли аппарата и его верхушки, не более.

"Двухэтажность" политических партии, помимо прочего, означает, что та их часть, которая действует на уровне общества, относительно самостоятельна и выпол няет не государственные, а общественные функции. Как и группы по интересам, она синтезирует импульсы, генерируемые в рамках гражданского общества, но передает их "наверх" не непосредственно, путем давления на власть, а опосредованно, с помощью выборов. По сути дела это два канала взаимодействия общества и государ ства, однако эта "двухканальность" не может служить поводом или причиной раз ведения их по разным частям единого общественного организма.

Этот единый общественный организм и есть, с моей точки зрения, гражданское общество, которое, имея довольно сложный состав, в то же время функционирует как цельная структура, взаимодействующая с государством и как с институтом, и как с олицетворением порядка и правовой культуры.

По-видимому, для Арато гражданское общество — это феномен, призванный способствовать самоорганизации общества", восстановлению социальных связей вне рамок официального государства, апелляции к публичной сфере, "минуя всякую официальную, контролируемую государством или партией систему коммуникаций". Вначале, отмечает он, гражданское общество было ориентировано в основном на движения, затем к этому добавилась "институциональная" составляющая, нацеленная, как и движения, на трансформацию. Далее Арато отмечает и роль партий в этом процессе, однако они остаются — в его интерпретации — вне граждан ского общества.

Как мне представляется, подобного рода ограничение или, выражаясь словами самого автора, "отграничение" гражданского общества объясняется не только осо бенностями политического процесса в Восточной Европе и отчасти в Латинской Америке, но и самим подходом автора, который я назвал бы инструментальным, т.е. основанным на понимании гражданского общества как генератора далеко идущих общественных преобразований. Я же, как заметил читатель, исхожу из анализа реально существующего гражданского общества в странах Запада, и мой подход носит более "объективизированный" и "традиционный" характер.

Должен, однако, признать, что и среди западных политологов "инструменталь ный" подход ныне — не редкость, и, как совершенно справедливо пишет Арато, "в ряде стран Запада концепция гражданского общества фигурирует в дискуссиях от носительно "возможных новых направлений потенциальной демократизации реаль но существующих демократий".

Не считая свою, "традиционную", точку зрения абсолютно бесспорной и предо ставляя читателю самому судить, кто из нас ближе к истине, я в то же время хотел бы в качестве еще одного довода в пользу своей интерпретации сослаться на факт отмечаемого многими исследователями растущего взаимопроникновения партийной и "групповой" активности, наблюдаемого как на Западе, так и в странах бывшего соцлагеря.

Наконец, в научном плане членение демократического общества на "граждан ское", "экономическое" и "политическое" серьезно затрудняет изучение такого ключевого звена общественных отношений в современном мире, как отношения между обществом и государством. Именно сфера этих отношении составляет "ядро" политических систем, именно здесь реализуются — или не реализуются — принципы демократии, именно здесь формируется общая социально-экономическая и полити ческая стратегия на национальном и иных уровнях, а также осуществляется реаль ный управленческий процесс. Поэтому попытки сузить параметры гражданского общества, "деполитизировать" его могут лишь привести к противопоставлению "пол итического и "гражданского" и тем самым — к недооценке политического действия как важнейшего элемента демократического процесса и демократии вообще.

Я далек от того, чтобы считать высказанную мною точку зрения единственно правильной. Напротив, я полагаю, что только дальнейшая дискуссия, в том числе и на страницах " Полиса", поможет идти дальше по пути более глубокого изучения той новой реальности, свидетелями и отчасти участниками которой мы являемся.