Сайт портала PolitHelp ПОЛНОТЕКСТОВОЙ АРХИВ ЖУРНАЛА "ПОЛИС" Ссылка на основной сайт, ссылка на форум сайта

                                                                                                            61 

ИСЛАМСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ В ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИХ НОВЫХ НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВАХ

Р.Ф. Абазов

АБАЗОВ Рафис Фанисович, кандидат философских наук.

Процесс исламизации различных сторон жизни в пяти мусульманских республиках бывшего СССР ставит вопрос о реструкту ризации их духовной, социальной, экономи ческой и политической жизни. При любой попытке оппозиции предъявить претензии на участие в политическом процессе старая элита будет готова пойти на конфронтацию. По одному из возможных сценариев это го противостояния уже запущен "эффект домино", при котором шаг за шагом из секу ляризованной орбиты выходит сначала Тад жикистан, а затем и Узбекистан. После это го "уход" остальных трех республик—дело времени.

Исламские политические партии и по литизированные движения являются глав ными претендентами на ведущие роли в этом противостоянии. Во всяком случае, за ними признаются потенциальные мобили зационные возможности. Впечатляет дина мика — в течение 3-4 лет они вышли из подполья как разрозненные группировки (называющие себя "борцами за веру" — моджахедами) и уже заявили о себе на пол итической арене в Таджикистане (участие в президентских выборах) и Узбекистане. Когда первая волна энтузиазма прошла, ка залось, они исчезли из поля зрения. Однако при внимательном рассмотрении можно об наружить, что активность наиболее серьез ных из них вышла на качественно новый уровень, сменились лишь акценты и формы деятельности.

Все это вызывает противоречивые оцен ки и ставит множество вопросов. Прежде всего: что представляют собой исламские политические организации? Являются ли исламские партии реальной силой или это своего рода фикция и мистификация? Если они действительно реально укрепляют свое влияние, то на основе каких политических платформ, политических и идеологических лозунгов? Насколько высока возможность дальнейшего легального участия исламских партий и организаций в политической жиз ни республик Центральной Азии?

Далеко не на все эти вопросы можно сейчас найти ответ. Нужно только иметь в виду, что речь пойдет о "партиях", с запад ной точки зрения не являющихся таковыми.

Часть работы обобщалась в ходе опросов и анкетирования в рамках программы агент ства "Азия". Была проведена сравнительная оценка программных заявлений и идеологи ческих платформ 20 исламских групп и ор ганизаций.

Проблемы национального суверенитета, культуры, экономической независимости занимают доминирующее место в обще ственно-политической жизни Центральной Азии и являются темой бурных дискуссий. Однако сразу вслед за этими ключевыми проблемами, а зачастую тесно переплетаясь с ними, идут вопросы религиозной самобыт ности и исламского возрождения. Недаром вслед за консолидирующей национальной идеей — "Узбекчилик" — президент Узбе кистана Ислам Каримов первой по степени важности называет идею возрождения ду ховных исламских ценностей. "Своеобраз ным вариантом национал-исламизма" име нует нынешнюю идеологию бывших сред неазиатских республик российский эксперт Роберт Ланда.

Таким образом, одним из элементов, роль которого резко возрастает в современном цен тральноазиатском обществе, является рели гия, и в особенности ислам, оказывающий влияние не только на формирование мировоз зрения, ценностных ориентиров и убеждений, но и на функционирование и структуризацию политических институтов.

Под исламским возрождением (Ан Нахд) понимается сохранение внутренней целостности и органического единства ис ламской цивилизации посредством углубле ния доктриналъного, концептуального по нимания ислама, обращения к культурному наследию "золотого века" мусульманской общности (Уммы) и комплексу нравствен ных ценностей, предписанных шариатом (от арабского: "прямой, правильный путь"). Идеология возрождения основывается на концепции установления справедливой и нравственной жизни и предписывает чле нам исламской общины энергичную дея тельность и высокую жертвенность.

Наличие специфической картины мира у мусульман и уникальность их обществен ной организации — словом, иная система координат по сравнению с Западом — объ ясняют трудности в оценке политики, идео логии и практики как мусульманских госу дарств в целом, так и отдельных участников общественно-политического процесса, в ча стности.

60                                                                С точки зрения политолога

Проблемы соотношения прогресса и традиции, Запада и Востока занимали му сульманских мыслителей еще во времена Российской империи. Наиболее известным было движение джадидистов (от арабского: джадид — новый, обновление). В Централь ной Азии это движение было представлено авторитетными именами — Мунавваром Кари (1880-1933), Абу ар-Рауф Фитратом (1886-1938), которые имели тесные связи с такими просветителями, как Исмаил-бей Гаспаринский, Баха ад-Дин Вайсов (Мард жани) и т.д.

Во время революции 1917 г. произошел раскол. Одно крыло джадидистов — младо бухарцы пошли на союз с большевиками и приняли участие в создании национальной государственности в Туркестане; другие об ратились к идее "исламского социализма" (Султан-Гиреев); иные вступили в непри миримую борьбу с новым режимом (в рядах басмаческого движения) или вообще ото шли от политики (Ишан Бабахай ибн Аб дулмаджидхан, Бабаханов-старший, 1861— 1957). Кстати, именно он возглавил создан ное в 1942 г. Духовное управление мусуль ман Средней Азии в Ташкенте.

В последующие десятилетия были унич тожены все радикалы и нонконформисты не только среди исламистов, но и среди нацио нальной интеллигенции вообще. Смена письменности с арабского на латинский ал фавит, а затем на кириллицу наглухо отре зала Туркестан от мусульманского мира. Это, в свою очередь, имело серьезные по следствия. Была прервана традиция класси ческой исламской интеллектуальной и пол итической мысли (вспомним, что до рево люции правитель Бухары носил титул Эми ра всех правоверных, а Маверанахр испокон веков считался одним из центров исламской культуры). Произошел процесс отчуждения общества от части его духовных лидеров в связи со "сверхлояльностью" официального духовенства и слабой подготовленностью основной массы неофициального. Совре менная эпоха практически не выдвинула сильного харизматического лидера регио нального или национального масштаба.

Более чем за 70-летний период изолиро ванного развития в Центральной Азии обра зовался идеологический разрыв между по колениями. Концептуальное осмысление путей развития и возможных альтернатив, базирующихся на исламских канонах, не носит системного характера. К тому же, по свидетельству имама Ашхабадской мечети, "99% молодых людей равнодушны и к ре лигии, и к государству, а те, кто причислял себя к последователям ислама, не продвига лись дальше культовой и языческой обряд ности". По оценкам местных специалистов, для заполнения этого вакуума, восстановле ния разорванных традиций в оптимальном случае потребуется не менее 6-8 лет.

Современное исламское возрождение в Центральной Азии имеет три взаимодопол няющих и взаимодействующих аспекта:
внешне-культурологический, личностный и институциональный.

Необходимо иметь в виду единство двух моментов в исламе — ибадат (ритуальная практика) и му'амалят (духовная практи ка) . Мировоззрения, чувства, воля человека выражаются через внешнее — его действия, поступки, соблюдение им в повседневной практике определенных норм морали и т.д. Ислам требует также институционального закрепления своих основных принципов — в исламском государстве и законодательст ве (шариат).

В последнее время можно заметить, что формальное, по сути дела синкретическое соблюдение ритуалов, когда религиозное выступает как символ национального, по степенно сменяется внутренними мотива циями, когда ритуал рассматривается как "путь душевного спасения".

Уже на первом этапе исламского воз рождения появилась также прослойка ис ламских лидеров, которые выступают за то, чтобы ислам был признан государственной религией, и за то, чтобы "жить по законам ислама", а в перспективе — за создание исламского государства.

Происходит массовое строительство ме четей: только в Казахстане их число увели чилось с 63 (1989) до 200 (1992), в Таджи кистане — с 4 (1989) до 83 (1992), в Узбе кистане — с 350 (1989) до 1000 (1992). В Кыргызстане духовенство даже выдвинуло лозунг: каждому селению — мечеть. Все ча ще наблюдается отказ от европейского сти ля и возврат к традиционному исламскому кодексу одежды (особенно среди женщин). Пробуждается интерес к мусульманской культуре (литература, философия). Расши ряются контакты с мусульманским миром.

ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ И ДЕМОГРА ФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ. Примерно 43 млн. человек из общего населения в 50 млн. новых независимых государств (ННГ) в Центральной Азии являются мусульмана ми. Большинство из них — сунниты, при верженцы ханифитского мазхаба (одна из пяти нормативных школ в Исламе). Здесь также проживает небольшая шиитская об щина (Туркменистан) и исмаилиты (Нагор ный Бадахшан, Таджикистан). В Ферган ской долине имеются группы так называе мых "ваххабитов" — сторонников своего рода "пуританизма" в исламе, выступаю щих за чистоту веры и против "модернизма и нововведений", идущих вразрез с класси ческой исламской доктриной.

Согласно демографическим данным, уже в 1992 г. этносы мусульманской культу ры составляли в республиках абсолютное большинство: в Туркменистане туркмены составляют 72% населения (по переписи 1940 г. — 60,9); в Узбекистане узбеки — 71,4 (1940 г. — 62,2); в Таджикистане — таджики 62,3 (1940 — 53,1) и узбеки — 23,5; в Кыргызстане — кыргызы — 62,4 (50 лет назад — 40) и узбеки — 12,9; в Казах стане же казахи пока в относительном меньшинстве — 39,7%, однако по прогнозам к 2010 г. их численность достигнет 50-процен тной отметки. Таким образом, в настоящий момент наблюдается абсолютный и относи тельный, по сравнению с вестернизированной интеллигенцией, рост количества избирате лей — людей мусульманской культуры.

                                                                                                            63 

Говоря об исламском возрождении в ре гионе, следует также учитывать историко географический фактор. Дело в том, что дол гие годы Западный Туркестан развивался в многочисленных, но компактно сгруппиро ванных оазисах с оседлым населением, а также на территории Великой Степи, где проживали вольнолюбивые и своенравные кочевники (исторические источники сооб щают, что еще в XVI в. некоторые тюркские племена были языческими). Религиозный архетип более прочно закрепился в оседлых районах региона, нежели в кочевых. В ходе же национально-государственного разме жевания эти районы оказались "разбиты" и переданы в состав различных республик. Так, Ферганская долина была разделена между Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном. Чашский (Шашский) оазис вошел в состав и Узбекистана, и Казахста на; Маверанахр с его мусульманскими свя тынями и тысячелетней исламской тради цией оказался в восточном и юго-восточном Туркменистане, Узбекистане и в западном Таджикистане. Именно по этим географиче ским и административно-территориальным "разломам" происходят сегодня наиболее ин тенсивные процессы исламского возрождения и исламской политической активизации.

Процессы вестернизации (иногда ис пользуют термин — русификация) в ходе строительства "социалистической культур ной среды", сопровождавшиеся значитель ной миграцией пришлого населения, затро нули в основном промышленные центры, столицы республик. Остальная же часть ре гиона, в общем и целом, продолжала жить согласно традиционному образу, практиче ски без глубокой трансформации соц иокультурной среды.

Еще один фактор — демографический. За последние 30 лет рост населения в ре спубликах Центральной Азии намного пре вышал общесоюзные показатели. Пик рож даемости пришелся на 60-е годы, поэтому молодежь — наиболее активная часть насе ления —составляет значительную прослой ку. Поколение 25—30-летних вошло в жизнь во второй половине 80—к годов (мо лодые люди в возрасте 16—29 лет составля ют в среднем около 26 % населения, а вместе с детьми в возрасте до 16 лет — почти его половину). Поэтому нет ничего удивитель ного, что именно они являются социальной базой всех политических организаций, включая исламистские.

ИСЛАМСКИЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ. "Официальное духовенство" представляет собой, пожалуй, единственную структури рованную силу во всех пяти этих странах. Последние события показывают наметив

шуюся тенденцию размывания жесткой гра ницы между ним и "неофициальным духо венством". Это связано, отчасти, с открыти ем и официальной регистрацией огромного числа новых мечетей и объединением обеих структур в единое целое, но объясняется также неоднородностью взглядов и убежде ний внутри этой влиятельнейшей социаль ной прослойки и спецификой взаимоотно шений с официальными властями.

Следующим по уровню структурности можно было бы назвать суфийские братства (тарикат). Косвенные данные позволяют предположить, что братства представлены во всех пяти ННГ и имеют сильные позиции в Узбекистане, Таджикистане и Туркмени стане. Тем не менее, для их оценки еще мало данных: они не афишируют свою деятель ность. На нынешнем этапе суфийские тари каты почти не участвуют в общественно политической жизни с самостоятельной программой действий. Их представители входят в состав тех или иных политических исламских групп и организаций.

Попытку организационного оформле ния во всех республиках региона предпри няла только Исламская Партия Возрожде ния (ИПВ). Остальные группировки пол итического характера не вышли за рамки локальной (межобластной) деятельности.

Особняком стоят стихийные движения, преимущественно социального характера, представленные достаточно широко, но не выходящие за рамки работы в первичных ячейках общества на местах (ваххабиты).

О появлении исламских политических 63 группировок и начале их систематической — организационной деятельности можно гово рить лишь о второй половине 80-х годов. К этому моменту под влиянием, с одной сто роны, все возрастающего давления внеш них процессов местные власти не могли пол ностью контролировать ситуацию в своих республиках, а с другой — уже был подо рван изнутри искусственный идеологиче ский монолит, появилось множество групп с различными идеологическими платформа ми. Их деятельность носит ярко выражен ный мобилизационный характер (мобилиза ция на предприятиях, организация различ ных акций и т.д.).

Трудно определить их число, так как в своей массе они официально не зарегистрированы.

Из 20 исламских организаций, отобран ных для анализа (см. перечень в конце статьи), 7 (35%) находятся в Узбекистане, 6 (30%) — в Казахстане, 4 (20%) — в Кыргызстане, 2(10%) — в Таджикистане и 1 (5%) — в Туркменистане.

Вызывает удивление малочисленность исламских организаций в Таджикистане, где именно исламская оппозиция бросила наиболее мощный вызов власти. На мой взгляд, объяснение следует искать в следу ющем; ИПВ Таджикистана сумела структу рироваться в большинстве районов респуб лики и привлекла к себе небольшие органи зации, целиком или частично.

64                                                                С точки зрения политолога

Практически отсутствуют организации в Туркменистане. При этом отмечается рост числа мечетей, паломников, количества студентов, отправляемых в исламские учеб ные заведения (Иран, Турция, Пакистан, Иордания и т.д.). Объяснение кроется, по видимому, в жесткой политике властей и низкой гражданской активности населения в целом.

Высокую активность проявляли 5 орга низаций (25%), причем обращает на себя внимание тот факт, что большинство из них находится в Узбекистане. В период "разбро да и шатаний" (1986-1992 гг.) численно не большие, но чрезвычайно мобильные груп пы развили бурную деятельность по пропа ганде своих идей, по привлечению внима ния к своей деятельности широких кругов населения. Среднюю активность проявляли также 5 организаций (25%), низкую — 4 (20%). Особняком следует поставить орга низации, которые провели те или иные ак ции, но в дальнейшем серьезных действий за ними не наблюдалось. Правительства не которых рассматриваемых государств при няли крутые меры по отношению к лидерам исламской оппозиции. Согласно принятым во всех 5 ННГ новым конституциям, дея тельность религиозных политических орга низаций поставлена вне закона.

Большинство группировок в основу своих программ поставили религиозно-культурную и религиозно-просветительскую работу (40%), чтобы их деятельность сразу же не квалифицировалась властями как антикон ституционная. И лишь 30% из них ставят акцент на прямом участии в политической и общественной жизни своих государств.

Только 4 организации (или 20% из ана лизируемых) сумели обрести более или ме нее массовую опору в различных группах общества. Половина из общего числа мало численны и имеют местный характер.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЛАТФОРМЫ И ТАКТИКА. Исламские организации можно разделить на три группы (условно, посколь ку для анализа программ нет достаточных данных).

Первая — ультрарадикалы. Они вы ступают за немедленные действия по созда нию исламского государства, за провозгла шение шариата нормой и законом общества (ИПВ Таджикистана). В некоторых источ никах приводится такой лозунг: "Да здрав ствует исламское знамя, мусульманская ве ра и аятолла Хомейни". На фоне социально го кризиса, духовного и идеологического ва куума иранская модель представляется не которым ультра радикалам привлекатель ной. Однако по этому вопросу существуют разногласия, и иранский путь развития в программных установках этих организаций не предлагается.

Вторая группа — радикалы: они тоже провозглашают нормы шариата с целью "создания исламского общества с последую щим провозглашением исламского государ ства" (кази-колон Таджикистана Акбар Ту ранжонзода).

Третью группу составляют умеренные: они за культурно-просветительную дея тельность и исламскую пропаганду, за по степенную интеграцию в политический процесс. Сюда входят Исламская партия Туркестана (Ташкент), Лига мусульман ских женщин (Казахстан), Исламский культурный центр (Кыргызстан).

Особняком стоят "ваххабиты", пропове дующие "пуританскую" этику в исламе, и т.н. стихийные движения.

Исламистов нисколько не смущает ма лочисленность вновь создаваемых групп, их организационная аморфность, отсутствие массовой поддержки в обществе, нехватка опыта общественно-политической борьбы. Практически все исламские политиче ские организации имеют свои корни в под польных и полуподпольных самоорганизо ванных группах, которые с 70-80-х годов занимались изучением и распространением исламского вероучения (т.н. теневой ислам). Лишь впоследствии к ним стали присоеди няться и некоторые представители "офици ального ислама (как это произошло с ду ховным лидером мусульман Таджикистана кази-колоном Акбаром Туранжонзода).

Лишь недавно исламские группировки начали постепенно структурироваться, воо ружаться (традиция ношения холодного оружия развита, например, у узбеков), брать на себя часть функций служб право порядка, выдвигать требования к официаль ным властям. Одно из направлений их дея тельности называется "работой среди масс": организация экономической и соци альной взаимопомощи (хашар и т.п.) .норма тивное регулирование жизни общины (ма халли), воздействие на общественное мне ние (поддержка, осуждение, бойкот), созда ние и укрепление многочисленных первич ных "групп поддержки" на местах, органи зация кружков, небольших школ при мече тях, сбор средств и стройматериалов на строительство новых мечетей и т.д.

Взаимоотношения властей и исламских организаций можно продемонстрировать на примере деятельности исламских активи стов в Наманганской области Узбекистана, известных под общим названием "Адолят" (справедливость). В нескольких кварталах этого областного центра и в прилегающих районах были организованы группы "бор цов за веру" — моджахедов (в основном состоящие из молодежи). Они занимались самообразованием, военной подготовкой в школах боевых видов спорта, следили за соблюдением исламских норм поведения в своих общинах, организовывали патрулиро вание на улицах, а также вершили судопроиз водство: наказание людей, уличенных в во ровстве, разбое, в тех или иных нарушениях. Местные власти терпимо относились к деятельности подобного рода до тех пор, пока активность этих групп не стала приоб ретать политический характер; например, был организован многотысячный митинг, на котором президенту республики были предъ явлены требования, в числе которых — передача здания обкома КПУ поликлинике, а помещения горкома КПУ — исламскому центру. Эти требования были удовлетворе ны, но вскоре активисты "Адолята" были арестованы, а ее деятельность запрещена.

                                                                                                            65 

Другие организации ставят задачу пря мого участия в политической жизни. Они входили в столкновение с представителями "официального ислама" и с властями. На какой—то момент их потенциал казался вну шительным. Во-первых, стремительно рос ло число членов протопартийных группиро вок, они обретали массу сторонников и со чувствующих; во—вторых, их требования на определенном этапе отражали насущные нужды общества, и власти не могли проти востоять им.

И все же в дальнейшем их легализация так и не произошла из-за сопротивления местных властей. Только одна организация приняла участие в выборах — ИПВ Таджи кистана; это пока единственный пример политического взаимодействия исламистов и государственной интегрированной элиты — свободные выборы президента. Осенью 1991 г. оппозиционный блок, в котором ве дущую роль играла ИПВ, сделал ставку на альтернативного кандидата в президенты — Давлята Худоназарова и получил, по офи циальным данным, 31 % голосов (свыше 40% по оценкам оппозиции). Это первое открытое и состязательное участие свиде тельствует о высоком электоральном потен циале оппозиции. Однако эскалация напря жения переросла в непрекращающуюся брa тоубийственную войну. В чем же причина?

На мой взгляд, здесь два момента: с од ной стороны, правящая элита не пошла по сле победы на соответствующее перерасп ределение власти. С другой—клановое про тивостояние было усилено идеологически ми разногласиями, это взорвало общество и стало одной из причин резкого ужесточения конфликта.

ОРГАНИЗАЦИОННОЕ УСТРОЙСТ ВО И ЛИДЕРЫ. Группы обычно имеют гиб кую систему, построенную по типу "пира мидальной иерархии". Организация может состоять из одной пирамиды, а может вклю чать в себя множество отдельных пирамид (групп). Обычно группы хорошо дисципли нированы и набираются из лиц, имеющих представление о военной службе (в т.ч. быв шие участники войны в Афганистане). Ру ководитель (амир) опирается на решение совета (шуры), который обычно состоит из 15-20 человек, но обладает также правом самостоятельного принятия решений. Каж дый член совета, а зачастую и амир, имеет группу преданных ему лично сторонников. Цепочка может быть продолжена, так как рядовой член группы сам может быть ами ром для следующей ступеньки пирамиды.

За последние 10-15 лет на политической арене Центральной Азии стали появляться лидеры нового поколения. Их отличитель ная особенность в том, что они, кроме про паганды ислама, активно включаются в общественную жизнь. Еще в конце 1970—х го дов лидеры Таджикской исламской оппози ции — Мухаммадшариф Хамматзода (Председатель ИПВ Таджикистана) и Дав лят Усманов (его заместитель), такие акти висты, как Рахматула и Абдували в Узбеки стане перешли к деятельной агитации: печа танию и распространению исламской лите ратуры, изучению и популяризации насле дия зарубежных мыслителей (Аль-Мауду ди, Аль-Бана, Кутб), преподаванию в под польных медресе, а также сбору средств на различные политические акции. Они высту пали за создание исламского государства, которое Рахматула называл Мусульмана бад. Именно из такой среды выходят буду щие идеологи исламских политических дви жений.

Не подтверждается тезис ряда экспер тов, что руководство организациями осуще ствляется из-за рубежа. Большинство лиде ров — местные жители, не бывавшие за границей и не имевшие каких—либо посто янных связей с иностранными организация ми или гражданами. Другое дело, что сейчас возникла возможность контактов на самых различных уровнях в других государствах мира. Тем не менее, нет оснований утверж дать, что имеет место "выполнение указа ний" из-за кордона. Исключение составля ет, пожалуй, Таджикистан. В связи с граж данской войной большинство лидеров ис ламской оппозиции оказались на террито рии других мусульманских государств. Но эта проблема выходит за рамки данной статьи.

Пик активной деятельности исламских организаций приходится на период, когда бывшие республики СССР объявили себя суверенными государствами. Президенты некоторых из них принесли клятву на Кора не, совершили хадж, ввели исламский эле мент в символику государств, сняли все ог раничения, касающиеся исламской куль турной активности, стали способствовать строительству мечетей и совершению хад жа, молодежь получила доступ к образова нию в мусульманских странах, в т.ч. в ислам ских вузах, и т.д. Одновременно против ли деров местных стихийных движений и ис ламских группировок властями были пред приняты репрессивные меры. Многие орга низации распались.

ПОЗИЦИЯ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВЛА СТЕЙ. Активность политических групп всегда проявляется в контексте различных внешних и внутренних факторов и тради ций, характерных для данного общества: трайбализм, национализм, устоявшиеся формы самоорганизации, национальной и групповой идентификации, особенностей исторических и культурных традиций пол итической власти.

Можно сколько угодно говорить о злове щих последствиях сталинской политики го сударственного размежевания вразрез на циональному, но факт остается фактом: в Центральной Азии сформировались нацио нальная государственность, национальная культура, сильная или слабая, но укрепля ющаяся национальная идентификация. По мнению исследователей, ни правящие кру ги, ни общество в целом не готовы жертво вать чем-либо ради субэтнической, пани сламской общности.

66                                                                С точки зрения политолога

"Пятерка солнечных республик" до 1991 г. отличалась наибольшей прокомму нистической ортодоксальностью среди всех остальных республик бывшего СССР. Осо бенно наглядно это проявилось на первых двух Съездах народных депутатов СССР. Пришло время, и политика правящих кру гов региона эволюционировала в такой сте пени, что можно говорить о смене позиций в диаметрально противоположном направ лении.

"Путь обновления и прогресса" Ислама Каримова предполагает построение сильно го демократического правового государства и содействие становлению гражданского об щества, где, однако, "важную роль играет исламский фактор", а стержнем государст венной политики объявляется формула: "Ислам — вера наших отцов — сознание, суть бытия, сама жизнь мусульман".

В той или иной форме о необходимости духовного возрождения и о важной роли в этом процессе ислама высказались лидеры практически всех республик региона. Поэ тому можно утверждать, что после обрете ния суверенитета центральноазиатскими государствами в отношении исламского воз рождения среди их политических лидеров наметился значительный перелом. Все же их стратегия остается в общем прежней: как минимум нейтрализовать исламские партии и движения.

Жизнь гораздо сложнее: процесс "наци ональной идентификации" не является од носложным или однонаправленным. На ни жеследующей после национальной ступени может оказаться общинная, родо—племен ная, клановая идентификация, клиентарно патронажная система отношений. Пара докс? Лишь отчасти. По мнению С. Хантин гтона, в определенных ситуациях модерни зация общества может стать толчком для развития трайбализма. Дело в том, что во многих традиционных обществах основным звеном является большая семья, которая выполняет политические, экономические, религиозные и другие социальные функции. Распадаясь под воздействием процесса мо дернизации на малые (нуклеарные) семьи, которые слишком слабы для выполнения этих ролей, общество рождает новый тип общественного сознания: родо-племенное, клановое, религиозное, кастовое.

Испокон веков основной формой соци альной организации оседлого населения в Центральной Азии была "махалля": своего рода локальная община, в пределах которой происходила организация и регулирование деятельности, взаимодействие и взаимопо мощь людей, их связь с окружающим миром и официальными властями. "Махалля", та ким образом, являлась базовой ячейкой об щества. Организующими центрами общины были мечеть и чайхана.

В советское время сформировалась но вая элита, которая не представляла наслед ственную родо-племенную знать. В боль шинстве своем в нее входили авторитетные выходцы из общин, они шли в администра тивный аппарат для защиты интересов сво их общин. Сказались здесь и особенности политической культуры восточного обще ства с его сочетанием военно-родовой де мократии и деспотизма: община выбирает своего лидера, но затем беспрекословно подчиняется ему. Естественным был и сле дующий шаг в функционировании данной системы — объединение различных группи ровок в кланы, которые формировались так же и по территориальному признаку. В ус ловиях жесткой командно-административ ной системы противоречия внутри этой пи рамиды находились под контролем, но с ис чезновением сдерживающих скреп вышли наружу. Только сквозь призму этих отноше нии можно понять внутренние причины ос трых конфликтов между кыргызами и узбека ми (Ош, Узген, 1991), гражданской войны в Таджикистане и т.д. — кровавых столкнове ний соседей, веками живших вместе, предста вителей одной веры и часто одного этноса, нередко далеких от большой политики.

Означает ли это, что на данном этапе исламские политические организации не вписались в политическую систему обще ства, сотканную из межклановых и родо племенных взаимоотношений и базирую щихся на проэтатистской политике правя щей элиты? На мой взгляд, нет. Действи тельно, произошло резкое изменение пол итической ситуации (суверенитет), с одной стороны, а также упала политическая ак тивность населения, — с другой.

Опыт Таджикистана следует особо ана лизировать как один из возможных сцена риев развития ситуации в рассматриваемых исламизирующихся странах; он показыва ет, что выход оппозиции на политическую арену и ее претензии на власть — это путь к открытому конфликту. Но не потому, что, допустим, ИПВ Таджикистана изначально была предрасположена к конфронтации, а скорее потому, что оппозиция затронула сложный пласт клановых и многих иных противоречий. Политические "партии" в Таджикистане по преимуществу — это мо билизационные группы политического уча стия под началом тех или иных лидеров, выходцев из различных кланов. Из-за чрез вычайно тяжелого экономического и соци ального положения, из-за идеологического вакуума население в Центральной Азии по ка не принимает активного участия в обще ственной жизни, и потребуется определен ное время для того, чтобы политическая де ятельность привлекла людей. Тогда, надо думать, исламские партии и организации займут одну из ключевых позиций.

* * *

Итак, на основании имеющихся данных можно сделать некоторые выводы. Противо стояние правящей элиты и оппозиции прошло этап эскалации (в немалой степени бла годаря тому, что определенную инициативу перехватили власти). Ныне процессы исла мизации происходят внутри общества, осо бенно на уровне локальных общин.

                                                                                                            67 

Исламистские движения в Центральной Азии отличаются от западных аналогичных партий и организаций: они не имеют четкой структуры с локализованным центром и представительством на местах, вертикаль ными и горизонтальными связями; деятель ность их не носит системного и планомерно го характера. Поэтому лишь приблизитель но можно оценивать их мобилизационную силу и численность потенциального электо рата. По моему мнению, политика запреще ния или ограничения политического уча стия оппозиционных партий и движений способствует радикализации деятельности исламистов.

Вместе с тем, пример Таджикистана по казывает, что вследствие обострения отно шений между участниками политического процесса (в данном случае — исламского демократического блока и государственной интегрированной элиты) конфликт может нарушить нормальный политический про цесс и легко привести к вооруженному стол кновению. Мощь государственной системы позволяет ей выйти победителем во многих отношениях. Однако (и это является новым в тактике оппозиции) политическая борьба может перейти в т.н. конфликт низкой ин тенсивности (в т.ч. — партизанские действия) . Такая тактика, изматывающая обе сто роны, парализует всю государственную и социальную систему в целом (кстати, ана логичным образом истощались вооружен ные силы СССР в Афганистане). Каждый последующий шаг любой стороны только ухудшает ситуацию. Собрать разваливший ся механизм государства и общества, де структурированного до состояния противо борствующих кланов и племен, в целостную систему очень трудно.

ПЕРЕЧЕНЬ исламских политических и политизированных организаций в центральноазиатских новых независимых государствах

     * Организация существует на юге страны.